Так, дай-ка подумать Он спросил, нравится ли мне Касл-Рок. Я сказала, что живу тут всю жизнь. Это мой дом.
О чем еще?
Он попросил порекомендовать ему хороший ресторан. Сказал, что не ел нормальной горячей пищи уже много недель и жутко проголодался. Я подумала, что это странно. Для человека, который хорошо одет.
О чем еще он расспрашивал?
Больше ни о чем. Мы очень быстро поговорили, и он ушел.
Как он выглядел? Можешь его описать?
Он был такой Миссис Питерсон умолкает на пару секунд. Высокий, худой. Вроде бы твой ровесник. Глаза, кажется, голубые.
Она встает и берет со скамейки пакеты с покупками.
Ты мне расскажешь, что происходит? А то я уже начинаю за тебя волноваться.
Думать приходится быстро. Гвенди делает непроницаемое лицо и говорит:
Есть один репортер, в Вашингтоне. Донимает меня уже почти месяц. Очень назойливый и вообще неприятный тип. Издалека мне показалось, что это он. И я испугалась, что он приехал за мной сюда.
Ох ты, Господи, говорит миссис Питерсон, и Гвенди тут же становится стыдно, что она соврала маме. Тот джентльмен показался мне очень приятным, но внешность часто бывает обманчивой, да?
Гвенди коротко кивает.
И с каждым днем становится все обманчивее.
32
Морозный воздух обжигает легкие, но это приятное ощущение. Даже жжение в ногах радует, как встреча со старым другом. После похода по магазинам Гвенди отвезла маму домой, и больше всего ей хотелось скорее вернуться к себе в квартиру и завалиться спать, но у ее мозга явно были другие планы на вечер. Особенно после испуга, охватившего ее в торговом центре.
Она бежит вниз по склону, по Плезант-роуд. Улица хорошо освещена, дворы частных домов сверкают веселыми огоньками рождественских гирлянд, но на шоссе номер 117 фонарей уже меньше, их бледно-желтый болезненный свет лишь относительно разгоняет густую вечернюю темноту. Гвенди ускоряет темп, направляясь к старому крытому мосту через Боуи-Стрим.
Пробежка для Гвенди это не только физическое упражнение, но и форма медитации. В тех редких случаях, когда из-за очень плохой погоды ей приходится заниматься на беговых тренажерах в спортивном зале Юношеской христианской ассоциации, она слушает музыку в плеере обычно что-нибудь бодренькое и ритмичное вроде Бритни Спирс или «Backstreet Boys», из-за чего Райан постоянно ее подкалывает, но пробежки на улице почти всегда проходят в полной тишине. Только Гвенди наедине со своими сокровенными мыслями, знакомые звуки города или деревни и ритмичные удары подошв ее беговых кроссовок по асфальту.
Сегодня Гвенди размышляет о муже.
Конечно, она за него беспокоится и переживает, что он не успеет вернуться домой к Рождеству, но она понимает, что эти тревоги не подвластны контролю разума и даже в чем-то эгоистичны. Райан делает свою работу, подчас опасную, но любимую, и эту страсть Гвенди поддерживает безусловно как Райан поддерживает ее собственную страсть к работе. Это одна из причин, по которым им так хорошо вместе. Может быть, в обычной жизни они оба предпочитают компанию друг друга и тихие домашние радости прогулки по лесу, игры в кункен за кухонным столом, вечерние сдвоенные сеансы в местном автомобильном кинотеатре шумным светским собраниям и открытиям модных художественных галерей, но когда надо работать, они принимаются за работу. Настоящая страсть почти всегда требует жертв.
Тогда почему мне сейчас так тревожно? думает Гвенди, приближаясь к старому мосту. Это не первая командировка Райана в горячую точку. И даже не третья и не четвертая.
В голове проносится вихрь вероятных ответов: потому что близятся праздники; потому что ее мама все еще восстанавливается после страшной болезни; потому что в ее жизнь вернулся пульт управления и она совершенно не представляет, что c ним делать.
Гвенди раздумывает об этом еще минут пять, потом вычеркивает из головы все посторонние мысли и слегка ускоряется, глядя прямо перед собой и сосредоточившись на дороге.
Фонарь над мостом не горит. Скорее всего послужил мишенью какому-нибудь скучающему хулигану, решившему попрактиковаться в стрельбе из винтовки. Вход на мост чернеет, как темная голодная пасть, но Гвенди не сбавляет темп. Она ныряет в кромешную темноту, ее шаги отдаются эхом под деревянными перекрытиями, и она вспоминает как всегда вспоминала в детстве сказку о зловредном тролле, который живет под мостом.
Это просто детская сказка, убеждает она себя. Никто не выскочит из-под моста и не схватит тебя за ногу. Никто не спрыгнет на тебя сверху и не
До выхода остается буквально несколько ярдов, и тут из темноты у нее за спиной доносится странный звук. Словно когти царапают по асфальту. По спине Гвенди пробегает холодок страха. Она не хочет оборачиваться и смотреть, что там такое, но удержаться не может. Из темноты на нее глядят два немигающих глаза, близко посаженных, красных, как угольки. Ноги подкашиваются, но Гвенди заставляет себя бежать. Дыхание сбивается. Но она уже выбралась с крытого моста, под звездное небо над шоссе номер 117.
Наверное, просто енот, говорит себе Гвенди, огибая выбоину в асфальте. Вбирая в легкие жгучий морозный воздух, она бежит дальше теперь чуть быстрее и больше не оглядывается.