Когда обсуждение закончилось и викинги затихли, повернувшись в сторону Чтибора и княжеских дружинников, из толпы вышел воин. Не такой здоровый и мощный, как Эйрик Меднолицый, но и хлипким его назвать было нельзя. Таковых среди викингов просто не могло быть. В общем, выглядевший примерно как и Чтибор. Год назад.
Я Трюггви Хитрый. Прежде чем ответить, нам нужно знать условия найма к князю.
Среди викингов послышались смешки: «Ага! Трюггви Хитрожопый!»
Видимо, не все согласны были с выбором большинства.
Чтибор перечислил стандартные условия, на которых княжество нанимало на службу воинов. Услышав их, викинги вновь загомонили, высказывая свое мнение по этому поводу.
Трюггви повернулся к воинам, определяя реакцию на слова Чтибора.
Ну, что ж! Выбирая между плохим и очень плохим то это не самый плохой случай. Мы согласны! Кому нужно принести клятву верности? Тебе?
Нет. Князю.
После решения главного вопроса на берегу началось движение. Во-первых, освободили рабов. Таковых было сорок два человека обоего пола. Им предложено было также добраться до княжества. Там была обещана помощь, и потом можно было уйти в родные селения. Кто имел желание, могли остаться в княжестве. Медики, закрепленные за бригадами, строившими канал, оказали помощь как бывшим рабам, так и раненым викингам. Во-вторых, вечером состоялась тризна по погибшим воинам. Драккар в честь хевдинга Эйрика Меднолицего решением хирдманов сжигать не стали обошлись ритуальным костром. А наутро совместными усилиями викингов и строителей начали готовить драккары к перетаскиванию в Вязьму. Чтибор прекрасно понимал, что особенно они и не нужны, но вряд ли это можно было объяснить хирду сейчас. Корабль для них самая большая ценность.
Через неделю на верность княжеству присягнули семьдесят три викинга. Хевдингом все же был избран Трюггви Хитрый. Который напрямую подчинялся Чтибору.
После одного такого насыщенного дня Фомичев вошел в свой модуль и остановился у порога, забыв закрыть дверь. За обеденным столом сидела Лиза, а напротив нее Раса и Линас. Пили чай. С плюшками. Особую пикантность картине придавал большой живот Лизы и поменьше животы вдовушек.
Здравствуйте, девочки! слоган из анекдота вылетел из Фомичева автоматически. Лиза осталась сидеть, злорадно улыбаясь, а Раса и Линас встали и поклонились Фомичеву.
Э-э-э начал было Фомичев, но его прервала Лиза:
Сережа! Закрой дверь. И садись за стол.
А-а-а сейчас. Руки помою, произнес приходящий в себя Фомичев. Не то чтобы он испугался, но как-то все неожиданно. Знал, что рано или поздно все станет известно, даже собирался рассказать Лизе, но все было не с руки. Все дела, дела!
Тем не менее, пока мыл и вытирал руки, успокоился. Сел за стол, и тут же Лиза налила ему чай в его чашку, Раса положила к чаю сдобную булку, а Линас пододвинула блюдце с медом. Фомичев только крякнул. Потом отодвинул чай и, поднявшись, достал с полки початую бутылку коньяка. Налил стопку, поднял, оглядел женщин.
Ну! Вам нельзя, а я за ваше здоровье выпью.
Опрокинул стопку, не закусывая. Поставил ее на стол, после чего обратился к литовкам:
Вы же должны были уплыть со своим родом!
Я их оставила! за них ответила Лиза. Слухи до меня доходили давно, а тут появилась возможность узнать правду, и я ее узнала. Сереж! Я помню все, что тебе сказала, и от своих слов не отказываюсь. То есть ты вправе делать свой выбор. К тому же мы сейчас не в своем мире, и тут другие законы. В общем, я познакомилась с девочками, и если ты не против мы будем твоими женами. Что касается меня и моего отношения ко всему этому, то я согласна попробовать себя в качестве старшей жены. Девочки тоже согласны. Осталось узнать твое мнение.
У Фомичева могли быть разные мнения на этот счет, но от детей он отказываться не собирался, а значит
Далее последовал праздничный ужин, за которым за Фомичевым ухаживали три жены. Уже в темноте Фомичев повел Расу и Лину к модулю, в котором их разместила Лиза. Кстати, пользуясь положением негласной жены князя. Уже на выходе Лизавета окликнула его, предупреждая:
У Фомичева могли быть разные мнения на этот счет, но от детей он отказываться не собирался, а значит
Далее последовал праздничный ужин, за которым за Фомичевым ухаживали три жены. Уже в темноте Фомичев повел Расу и Лину к модулю, в котором их разместила Лиза. Кстати, пользуясь положением негласной жены князя. Уже на выходе Лизавета окликнула его, предупреждая:
Ночевать дома! Я намерена воспользоваться правами старшей жены.
Фомичев пришел к выводу об окончании его очередного холостяцкого периода. Но не это было проблемой. Зная любовь женщин к торжеству, именуемому свадьбой, он не представлял, как это сделать с тремя женами. Разом? Или по очереди? Если разом, что тогда с официальной первой брачной ночью? Как к возможному сексу вчетвером отнесется Лиза?
Глава 19
Минут через тридцать после высадки десанта туман над рекой поднялся, и к берегу выше по течению места высадки приткнулась первая баржа. Тут же с нее кран-балкой спустили снаряжение и оборудование. Врачи и помогающий им экипаж начали развертывать фильтрационный пункт. Необходимо было ввиду предстоящей скученности людей на судах каравана постараться не допустить на борт больных и заразных. Кроме этого, предстояло провести первичную санобработку бывших рабов. И переодеть их. Желательно также на период похода разделить мужчин и женщин. Поэтому оборудовались места для стрижки волос, помывки, питания, в стороне копались ямы под туалеты, выкладывались комплекты одежды и обуви. В это время где-то в городе хлопали взрывпакеты, гудели сигналы техники, иногда слышались редкие выстрелы, но как было известно из радиообмена и с видеокамеры коптера, это были предупредительные выстрелы. Иногда суда каравана давали гудки, добавляя страха местным жителям. И не только им. Во дворце бека, осознав, что отрезаны от крепости, приготовились к обороне, стараясь не беспокоить нападавших. Одновременно войска с правого берега попытались на лодках выйти на реку. Для чего было непонятно. То ли хотели помочь осажденным на острове, то ли атаковать пришельцев. Однако после продолжительного гудка развернувшегося в их сторону буксира с баржей, лодки суматошно бросились к берегу, и воины их быстро покинули. Больше попыток использовать плавсредства не было. А если бы и были, то кроме психологического оружия пароходного гудка, на всех судах имелись спарки «максимов». К счастью, применять их не пришлось.