Все хорошо, проворковала Леони. Высвободив ногу бедняжки из стремени, она дернула за веревку и увела лошадь.
Еще несколько мгновений девушка лежала в воде, потом всхлипнула и села. Ее спутницы подбежали к ней и помогли выбраться на берег.
Леони подвела коня к Нине и рослой фьерданке.
Есть предположения, что могло напугать коня? спросила она на земенском.
Нина перевела, однако высокая девушка лишь прищурила глаза цвета меди.
Что вы здесь делаете? с подозрением спросила она.
Помимо того, что спасаем жизнь твоей подружки? вопросом на вопрос невозмутимо ответила Нина.
Она вряд ли бы умерла.
Вот как? Ну, да, разве что истекла бы кровью, отключившись после сотрясения мозга, или впала бы в кому от удара копытом по черепу.
Все было под контролем, упорствовала фьерданка. Подняв взгляд на деревья, она заметила: Вы пришли из северного леса. Там ничего нет.
Мы это уже поняли. Недавно в этих местах. В Гефвалле считается преступлением гулять по окрестностям?
Сверху хорошо виден завод.
А-а, протянула Нина и обернулась к Адрику с Леони. Сооружение, что мы видели, это завод. Лучше продолжать притворяться на случай, если кто-нибудь из этих девушек знает земенский. Нина вновь посмотрела на рослую фьерданку. Мы решили, это какая-то крепость. И что же делают на этом заводе? невинно полюбопытствовала она.
Это не мое дело, как, впрочем, и не ваше. Вы остановились в монастыре?
Что еще известно этой девице и почему она настроена так враждебно? Возможно, она сестра солдата и с детства приучена никому не доверять. Пальцы Нины дрогнули, она почувствовала, как в рукаве ожили костяные дротики. Она не хочет причинять вреда незнакомке, но, если придется, сделает это. Вовсе ни к чему разносить по округе новость, что какие-то чужаки бродят по лесу и наблюдают за военным заводом. Стиснув кулаки, высокая девушка неожиданно проговорила:
Я Вы ведь не скажете Матери-хранительнице, что видели нас?
Теперь причина ее настороженности стала понятна. Ворованная армейская форма. Вылазка в лес среди бела дня. Она перешла бы в нападение, если бы не страх быть раскрытой.
Вы все послушницы? спросила Нина.
Мы обучаемся в монастыре. Потом одних выдадут замуж, а другие станут девами-хранительницами источника и посвятят себя Джелю. Судя по интонации, ни та, ни другая перспектива девушку не прельщала.
Состроив серьезную мину, Нина вдруг осознала, что копирует поведение Матиаса.
Верховая езда, мужской наряд, гулянки по лесу без сопровождения С нашей стороны было бы безответственно не сообщить об этом Матери-хранительнице, особенно учитывая ее гостеприимство.
Лицо девушки приобрело мертвенно-бледный оттенок, и Нину кольнула жалость. Если фьерданка на самом деле ей ровесница, то для послушницы она старовата, как и ее подруги. Выходит, вся компания состоит из тех, кому не повезло, кого не сочли достойными замужества? Какая судьба уготована фьерданским женщинам, которые не стали женами и матерями? В Равке много плохого, однако там Нине, по крайней мере, позволили пройти военную подготовку и стать солдатом, как она и хотела.
Дали свободу, шанс сражаться и умирать в бою наравне с мужчинами?
Да, Матиас. Свободу.
Интересно, что бы он сказал об этих девушках в краденой униформе?
Где вы взяли мундиры? задала вопрос Нина.
В монастырской прачечной. Солдаты отдают его в стирку.
Значит, вы еще и воровки. Несмотря на сочувствие к этим девушкам, покрывать их Нина не собиралась.
Мы взяли одежду на время! Просто ради шутки. Этого больше не повторится.
А вот это сомнительно. Девицы явно не впервые «брали на время» форму и лошадей. Издалека их вполне можно было принять за солдат, патрулирующих округу, и подобная вольница в обычной жизни им просто не светила. Но какова цена этого удовольствия? Нина и представить не могла, что ждет беглянок в случае разоблачения.
Что ты об этом думаешь, Адрик? Как полагалось добропорядочной фьерданской девушке, Нина оставила решение за мужчиной, пускай и чужестранцем.
Адрик окинул послушниц оценивающим взглядом, изобразив задумчивость.
Хорошо, промолвил он. Мы ничего не скажем.
Нина кивнула девушке. Высокая фьерданка облегченно выдохнула. Ее подруги, усадив пострадавшую на коня, тоже заметно повеселели.
Доставьте ее домой и проследите за самочувствием, велела Нина с напускным превосходством примерной ученицы, ни разу в жизни не нарушившей правил. В сегодняшней вечерней молитве вознесите благодарность Джелю за то, что не покарал своих дочерей за легкомыслие.
Рослая девушка поклонилась.
Djel jerendem, произнесла она и вскочила в седло.
И больше не попадайтесь нам на глаза! воскликнул Адрик на корявом фьерданском.
Да, господин. Ни в коем случае, пообещала девушка, однако Нина успела заметить в ее золотисто-медных глазах непокорный блеск. Других можно принудить к послушанию, но только не эту. Она другая. Эта фьерданка снова возьмет коня и поедет кататься. Она будет охотиться; если нужно драться. Только так она может чувствовать себя живой.
Когда послушницы скрылись из глаз, Нина заметила:
Эти будут молчать.
Да уж, согласился Адрик. Они до смерти перепугались, что мы наябедничаем Матери-хранительнице. Ну, давайте возьмем образцы воды и отнесем их в конюшню.