Горлышко у вас получилось отличное. Два дня поживете без горячей пищи и можете петь со сцены.
Мне бы живым отсюда уйти, просипел Костя.
Вместо ожидаемых двух дней полного ничегонеделания он получил лишь полдня с обедом и ужином в виде жиденького пюре. На другой день его отвезли в темную комнату со злобно урчащим рентгеновским аппаратом и долго крутили перед зеленым экраном. В завершение один из врачей потыкал в грудь железной указкой и нарисовал химическим карандашом крестик под правым соском.
У вас под ребром обнаружен осколок стекла. Операция будет завтра.
Бодрое состояние с надеждой на скорую выписку рухнуло в никуда. Осколок стекла! В груди сразу начались непонятные боли, а воображение рисовало жуткую картину, как мерзкая стекляшка режет сосуды, а легкие наполняются кровью. В палату он вернулся оловянным солдатиком и до утра боялся пошевелиться. На этот раз каталка остановилась перед широкими дверьми с надписью «Операционная», и санитар предупредил:
Вас будет оперировать сам Петр Андреевич.
Новость несколько успокоила, это тот самый бритоголовый генерал, профессор и начальник Военно-медицинской академии. После недолгого ожидания дверь открылась, и дальнейшее происходило под руководством операционной медсестры. Сначала Костю согнали с каталки, и он самостоятельно подошел к операционному столу. Далее велели лечь, как ему удобно, а когда он перестал ворочаться и елозить, ловко зафиксировали ремешками.
Операция прошла быстро и безболезненно, если не считать первых уколов местного обезболивания. Хирург тихо разговаривал с ассистентами, а Костя считал лампочки на потолке.
Готово, можете вставать, молодой человек, неожиданно сказал Петр Андреевич.
Вставать?
Ну да, операция завершена, стеклышко удалили, так что вскоре пойдете на танцы и крепко обнимете самую красивую девушку.
Я не хожу на танцы, буркнул Костя и неловко встал на ноги.
Герой, орденоносец и не ходит на танцы?
Никакой я не герой. Слегка пришибло оконной рамой, вот и все мое геройство.
В операционной грохнул хохот, а профессор насмешливо заметил:
Не герой, говоришь? О тебе справлялся сам товарищ Гоглидзе, и Мерецков ежедневно названивает.
Им по должности положено, нашелся Костя и осторожными шажками направился на выход.
Им по должности положено, нашелся Костя и осторожными шажками направился на выход.
Вы куда? спохватилась медсестра. Ложитесь! И подкатила каталку.
Выписка из госпиталя действительно оказалась скорой. Швы сняли на третий день, и сразу за ним приехала санитарная машина больницы НКВД. Там продержали еще два дня и отправили домой с наказом ежедневно приходить в медпункт Главного управления.
Для него война закончилась, но прежде выхода за ворота больницы необходимо одеться. Финские сапоги да солдатские бриджи вот и все, что у него осталось, если не считать смены нижнего белья. Пока он раздумывал над решением по меньшей мере комической ситуации, медсестра принесла документы со свидетельством о выписке и маленький квиточек к завхозу:
Возьмите у завхоза форму б/у и не забудьте вернуть на вещевой склад управления.
Бриджи и сапоги он подобрал сразу, а кителя в размер никак мог найти. Перебирая сваленную в кучу форму, остановил свой выбор на гимнастерке и неожиданно услышал:
Не волнуйтесь, все выстирано и продезинфицировано.
К чему это замечание? И тут до него дошло. Петербург или Ленинград не просто так называют бандитской столицей, а далее по рейтингу идут Ростов и Нижний Новгород. Дело не в особых флюидах местной природы, причина в морских и речных портах. Налет на портовый склад принесет барыши, не сравнимые с грабежом московского магазина или квартиры.
В карманах ни копейки, в тощем ранце лишь смена белья да полотенце с туалетными принадлежностями. В трамвай он сел, поеживаясь от неприятных ощущений. Дело не в кондукторе, для милиции проезд бесплатный, давило неприятное чувство вины за умершего от ран парня, чью форму он надел. Таким смурным и нахохлившимся вошел в вестибюль управления и был остановлен дежурным:
Вы к кому?
Управление «К» при седьмом отделе, обескураженно ответил Костя.
Подождите, я должен позвонить, и за вами придут с временным пропуском.
Окстись! Вот мое удостоверение!
У дежурного вытянулось лицо, затем наступил момент узнавания, и он воскликнул:
Костя! Ты откуда? Почему на тебе форма постового?
Час назад выписали из больницы и одели со склада б/у.
Долго же ты болел, посочувствовал дежурный.
Я после ранения.
Воевал, да? А ранили куда?
В грудь, на операцию привезли в Ленинград.
Вот повезло человеку! И воевал, и боевое ранение в грудь! А мы, эх, дежурство, патрулирование да облавы.
Еще навоюешься, напророчил Костя и пошагал на вещевой склад.
Прикрепленная кнопкой к двери записюлька «Вернусь через пятнадцать минут» означала лишь то, что кладовщика нет и вернется неизвестно когда. Дабы попусту не терять время, отправился к начальнику контрразведки. Доклад о возвращении никто не отменял, кроме того, следовало отдать справку о завершении лечения.
Поздравляю с выздоровлением, садись и рассказывай о боевых подвигах, приветливо встретил начальник.