Девка заполошная, чего колобродишь?
Это была лягушка. Наверное. Скорее всего. Бурая слизистая лягушка с большим ртом. Говорящая бурая слизистая лягушка.
Что ж, отрицательный результат, тоже результат! позитивно настроенный Пак запнулся на полуслове, быстро отлетая на безопасное расстояние. Ты кто?
Лягушка прицельно плюнула и юркнула под мох. На моей спортивной куртке оплавилось пятно слюны.
Я чертыхнулась, выдернула из пня кинжал и подцепила его лезвием толстый пласт коры. Врешь, не уйдешь. Лягушка обнаружилась минуты через полторы. Памятуя о ядовитости новой знакомой, я не стала хватать ее руками:
И не пытайся плюнуть, хуже будет!
Глазки-бусинки переводили взгляд с кинжала на меня и обратно:
Девка наша, дух чую. Почему тогда с пикселями связалась? Шкодный они народ, девка, наплачешься.
Сама ты пиксель! с безопасного расстояния обиделся Пак. Ругается еще Если ты дух места, так и скажи, а не
Не дух, а хранитель, лягушка, видимо, решив, что я не агрессивна, вспрыгнула на пенек. Камлайте, смертные!
Что она имеет в виду? громким шепотом обратилась я к Паку. Ты вообще понимаешь, что происходит?
Дашка, нам невероятно повезло. Или не повезло, время покажет. Это хранитель места, таким же громким шепотом ответил Пак. Очень древнее и могучее существо. Нам нужно ее задобрить. В противном случае будем с тобой тут круги нарезать до морковкина заговенья обманет, заморочит, не выпустит. У тебя никаких вкусняшек с собой нет? Конфет или печенья? Может, сахар?
Нет, все что было, ты по дороге пожрал.
Свободной рукой я порылась в карманах. В левом за подкладкой обнаружилась почти пустая пачка таблеток от кашля.
Вот, я достала из пакетика две оставшиеся таблетки и положила их на пенек. Мед и эвкалипт, смягчает горло, освежает дыхание.
Подношение исчезло, схваченное длинным жгутом языка:
Мням. Хорошо, уважили. Говорите, зачем пришли.
Спроси ее, спроси, возбужденно жужжал Пак. Она древняя, она местная, она может знать.
Было очень холодно, мне невероятно захотелось спать, до того, что я готова была согнать волшебную лягушку, улечься на пень и
Я Сирин, зевок ушел в подставленную ладонь. По крайней мере, именно так мне сказали. Однажды мне удалось обернуться огромной вещей птицей. Теперь я хочу сделать это снова, но у меня не получается.
Лягушка в задумчивости пожевала губами.
А Навий Бог что тебе на это говорит?
Ничего, я даже с ним незнакома.
Глупости говоришь, птица. Беды вещала?
Ну да.
Это Навий Бог твоими устами пользовал. На заре времен выродил он тебя, чтоб ты была проводником между навьим миром и миром смертных.
Все было совсем не так.
И я в общих чертах рассказала собеседнице о Фейриленде, Господине Зимы, который и назвал меня Сирин, о мучительных видениях, об артефакте Третьего дома.
Лягушка повела глазами.
Поменялось времечко-то, круто поменялось. А ну-ка, дева-птица, подними меня повыше, осмотреться хочу.
Я осторожно подставила ладонь. Вопреки ожиданиям, липкой наощупь лягушка не была, руке стало тепло и приятно. Я подняла собеседницу и стала медленно поворачиваться, рассудив, что раз у существа нет шеи, головой вертеть оно не может.
Понятненько, лягушка спрыгнула обратно на пень. Долгенько же я спала Помогу я твоему горю, дева-птица, как есть все обскажу. Но не просто так помогу, а в ответку.
Тогда нам придется за сладостями в город вернуться, деловито прожужжал Пак.
Сладости само собой, но служба мне нужно другая. Вишь, пока я спала, рощу-то мою заповедную под корень срубили.
Тут собирались торговый центр строить, объяснила я, как бы извиняясь, а потом, видимо, передумали. Кризис опять же.
Что забрали, надо вернуть! лягушачий голосок приобрел мощь и глубину, земля под ногами вздрогнула. Иначе
И лягушка исчезла, окутанная клубами сизого дыма. На том месте, где она только что была, стояло берестяное лукошко, доверху заполненное глянцевыми коричневыми желудями.
Пак принюхался:
Волшебство в чистом виде. Гламор ни в какое сравнение не идет.
Потому что свое, исконное, вежливо пояснил бестелесный голос.
Отбросив мысль, что теперь с нами говорят желуди, я решила, что хранительница заповедной рощи никуда не ушла, а просто предпочла стать невидимой.
А зовут-то тебя как, красавица? раздухарился Пак.
Да откуда у нас имена-то ну хотя бы Маша
Мария, красивое имя.
И что я должна с этим делать? прервала я разгорающийся флирт. В землю закапывать?
Нет, кашу варить, хихикнула невидимая Маша. Можешь приступать. Только ледышку свою к делу приспособить не забудь. Хоть магия в ней и чужая, но сильная.
Я посмотрела на мутное осеннее солнышко и взяла лукошко. На берестяном бортике обнаружилась веревочная петля и, на мгновение почувствовав себя героиней пьесы абсурда, я повесила лукошко на шею.
Пак, ты мне поможешь?
А кавалер мой пусть за сластями слетает, скомандовала хранительница. Раз уж ухаживать принялся.
Прежде чем улететь, зловредный пикси вытряс из меня всю наличность. Я подумала, что теперь не смогу сама отсюда выбраться, мне нечем будет заплатить за проезд.
На то, чтоб посадить один желудь, мне требовалось секунд пятнадцать. Наклониться, ковырнуть мерзлую землю, опустить плод в лунку, прикрыв почвой. Так как лягушка Маша требовала соблюдения полной исторической достоверности, за разметку я приняла торчащие пеньки и приступила к работе, двигаясь с запада на восток. Физическая нагрузка была, конечно, так себе, в тренажерном зале два раза в неделю я пахала и поболе. Держать себя в форме, особенно при моем склонном к полноте и поеданию пирожных организме, было нелегко. Подстроив дыхание таким образом, чтоб усилие приходилось на выдох, я расслабилась и продолжала работать на автомате.