Да и сама она помолодела будто бы.
Посветлела.
Они будто созданы друг для друга, пропела панна Белялинска и смахнула накатившую на глаза слезу батистовым платочком.
С монограммою.
Да, Гражинке он глянулся, степенно ответила панна Гуржакова, но не след торопить события
По личику панны Белялинской скользнула тень. И на мгновенье показалось, что личико это, набеленое, напудренное, уродливо.
А разве кто торопит? Впрочем, дело, конечно, ваше, но сговориться следует, потому как уедет он и что тогда?
Куда уедет? тревога кольнула материнское сердце.
Как это уедет?
Зачем?
Так ведь он в столице живет, развела руками панна Белялинска. И к нам погостить прибыл. На пару недель, а потом дела сами понимаете, хозяйство без присмотра оставить никак неможно. Мигом все разворуют.
Этот аргумент был панне Гуржаковой более чем понятен. Оно и вправду, чуть ослабь руку хозяйскую, отверни глаз и люд подневольный сразу же расслабляется. А при расслаблении лезут ему в голову мысли всякого зловредного свойства.
Я, конечно, не настаиваю, панна Белялинска подняла кофейничек, подержала на ладони и поставила на стол, точно передумала на гостей этаких неблагодарных кофе изводить. Но все же, как лицо заинтересованное настоятельно рекомендовала бы вам не медлить. Посмотрите на дочь она расцвела, похорошела
Гражинка и вправду поутратила обычную свою дебеловатость.
И смеялась.
И чегой-то там лепетала, всяко понятно, глупое, но паренек слушал превнимательно. И ручку не отпускал.
Так предложения еще не сделал, сказала панна Гуржаковая, у которой этакая картина душевного единства дочери и жениха ейного, вызывала отчего-то не умиление, но глухую тревогу.
А предчувствиям своим она доверяла.
Поверьте, за этим дело не станет
От как не станет, так и она вздохнула и с некоторой поспешностью, которая хозяйке определенно пришлась не по нраву, сменила тему. Слыхали? В городе упырь завелся.
Неужели?
Панна Белялинска с немалым трудом удержалась, чтобы не разбить кофейник о покатый лоб подруги. Вот же чего ей, спрашивается, еще надо? Молод.
Хорош собой.
Состоятелен. При титуле.
А она носом крутит, будто заподозрила чего
А то, панна Гуржакова откинулась на диванчике и, сцапав третий уж эклер, отправила его в рот. А эклеры ныне недешевы, и пусть получилось рассчитаться с некоторыми долгами, но это еще не значит, что всяких тут эклерами закармливать можно. Влюбленный
Кто?
Упырь, она и пальцы облизала, совершенно не чинясь.
В кого влюбленный? панна Белялинска изволила изобразить интерес и удивление. Удивление было наигранным, а вот интерес вполне себе живым. Упырь
Упырь это необычно.
А необычное дорого.
Кто ж знает, пожала панна Гуржакова полными плечами. Говорят, ходит, рыщет, ищет свою суженую
Она поерзала, потому как диванчик с виду прелестный, оказался жестким до невозможности.
и подсвечники на каминной полке явно позолоченные.
А куда пропали твои нефритовые кошечки? панна Гуржакова ткнула пальцем в ту самую полку, где в прошлым годе имела честь лицезреть пару очаровательных статуэток из нефриту.
Переставила в другое место значится, рыщет, говорите? Влюбленный и как определили, что упырь?
По крылам а чего переставили? Хорошо ведь смотрелись
и ваза, помнится, стояла перед лестницей цианьская, какого-то там веку, древность, стало быть, немалой стоимости. Куда подевалась?
а ткань, если приглядеться, крашеная. Нет, в том беды нетуть, но крашена неровно, стало быть, перекрашивали и было у панны Белялинской бархатное платье бледно-ружового колеру, от его, выходит, и перекрасила на красный. Девки ейные и носу в гостиную не кажут. Куда подевала? Или велела наверху сидеть, потому как им и перешитых нарядов не досталось?
Темнит она.
И женишок этот. Уж больно ко времени объявился, что бес из коробки до того о сродственниках своих панна Белялинска не упоминала даже, а тут вдруг нет, не надобно им этакого счастья.
Решение далось легко и панна Гуржакова вздохнула с немалым облегчением, будто камень с души свалился. Правда, подруженьке, которая глядела внимательно настороженно даже, она ни слова не сказала: ни к чему.
Просто
Просто придет молодой человек важную разговору, а там там панна Гуржакова чего-нибудь да придумает, вежливого, чтоб отношения не портить а если не получится вежливого, то то и демон с ними, с отношениями
Родная дочь ей всяко дороже.
Родная дочь думала о том, что если ей еще раз поцелуют ручку, то она не сдержится и ручкой оною приложит нахала по уху, даром, что уши у жениха были крупными и розоватыми. Слегка оттопыриваясь, они вносили ноту диссонанса в изящное его обличье. И вот странное дело, сама-то Гражина никогда прежде не считала себя красавицею, а потому придерживалась мнения, что судить по людям надобно не по внешности, теперь же
Вы так прельстительно прелестны, жених изволил наклониться к самому уху, в которое дыхнул ядреною смесью одеколоны и мятного ополаскивателя для рта.
Матушка тоже такой пользовала.
А еще пастилки рассасывала, чтоб, значится, дыханье обрело легкость и изящество, как сие писали в рекламном листке. Гражине всегда ж непонятно было, легкость легкостью, но изящество?