добавление диакритических знаков в целях приведения в соответствие с современными графико-фонетическими нормами: alle -> allé, apres -> après, auprès -> auprès, ches chés, etes -> étés, près -> près, très très;
добавление апострофа: cest -> cest, den -> den, jay -> jay, na -> na, quil -> quil, sil -> sil;
добавление дефисов: ci devant -> ci-devant, ci joint -> ci-joint, demi heure -> demi-heure, peut être -> peut-être.
В случае значительных отклонений от норм правописании, неясностей или описок, делающих текст неудобопонятным, были сделаны подстановки в квадратных скобках: acodera [=accordera], aprezant [=à présent], fere [=faire], feux [=fus], insigne [=indigne], invation [=invasion], surétte [=sûreté].
В случае существенных грамматических ошибок, таких как несогласование артиклей и прилагательных с существительным во множественном числе, употребление одних глагольных форм вместо других, также были произведены добавления (реже подстановки) в квадратных скобках.
В написании имен собственных, этнонимов и топонимов строчные буквы были заменены на заглавные. В именах нарицательных первая заглавная буква была заменена на строчную. Первая заглавная буква сохранялась (но не добавлялась) в написании титулов, должностей и названий учреждений. Сокращения в общепринятых формулах вежливости и титулатуре были раскрыты без специальных оговорок.
Письменная речь позволяет многое сказать о человеке, и барон де Сент-Илер не исключение из этого правила. Прежде всего в его письмах, донесениях, проектах заметна ориентация на высокий стиль, который отличают следование нормам эпистолярного этикета, логичность в построении отдельных предложений и целых абзацев, внимание к пунктуации. Очевидно, что Сент-Илер получил определенное образование и воспитание, позволяющие ему не путать устную речь с письменной, прямой разговор с опосредованным обращением. Вместе с тем легко заметить, что барон не зарабатывал на жизнь только пером отсюда его «невнимательность» к грамматике и орфографии. Тексты Сент-Илера грешат фонетическим правописанием, но не столь часто, чтобы характеризовать его как человека неграмотного и недостойного общаться на письме с сильными мира сего.
* * *
Неоценимую помощь в работе над этим изданием оказали А.Ф. Строев, Д.О. Серов, С.А. Мезии, К. Гуа, А.О. Видничук, О.В. Русаковский. Вся ответственность за остающиеся в тексте ошибки и неточности, разумеется, лежит на составителе.
Игорь Федюкин, Денис Кондаков
Список сокращений
АМАЕ Archives du Ministère des Affaires Etrangères (Париж, Франция)
Список сокращений
АМАЕ Archives du Ministère des Affaires Etrangères (Париж, Франция)
AN Archives Nationales (Париж, Франция)
BL British Library (Лондон, Великобритания)
NA National Archives (Лондон, Великобритания)
OeStA/HHStA Österreichischen Staatsarchivs/Haus, Hof- und Staatsarchive (Вена, Австрия)
AB ПРИ Архив внешней политики Российской империи (Москва)
НИА СПбИИ РАН Научно-исследовательский архив
Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук (Санкт-Петербург)
О ПИ ГИМ Отдел письменных источников Государственного исторического музея (Москва)
РГА ВМФ Российский государственный архив военно-морского флота (Санкт-Петербург)
РГАДА Российский государственный архив древних актов (Москва)
ПСЗ РИ I Полное собрание законов Российской империи.
Собрание первое. 1649-1825 гг. Т. 1-45. СПб.: Тип. II Отделения С. Е. И. В. Канцелярии, 1830
С ИР И О Сборник Императорского Российского исторического общества
ЧОИ ДР Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете
«Мнимый барон без всякой дипломы»: Жизнь и похождения Жозефа де Сент-Илера в России и в Европе
Игорь Федюкин
Прожектеры; авантюристы; искатели фортуны и государство раннего Нового времени
«Барон Сент-Илер, принятый в службу с чином генерал-майора, был человек замечательный по своим знаниям, смелым проектам и самому неуживчивому характеру <...>. Поступив в русскую службу, он не умел, или не хотел применяться к лицам и обстоятельствам», так описывал капитан-лейтенант Ф.Ф. Веселаго, впоследствии ставший выдающимся историком российского флота, первого директора Морской академии, основанной в 1715 г. в Санкт-Петербурге{1}. К сожалению, этим высказыванием он и ограничился: сообщить хоть какие-то дополнительные сведения о личности этого эксперта, о его предшествующем опыте и «замечательных знаниях» ни сам Веселаго, ни последующие историки не могли, а может быть, и не сочли возможным. Между тем Морская академия занимает, конечно, исключительное место в истории отечественного образования: она имеет все основания претендовать на звание первого «регулярного» учебного заведения в стране. Тем примечательнее оказывается фигура ее основателя{2}.
Увы, при ближайшем рассмотрении оказывается, что приглашенный Петром I французский «специалист» был самым настоящим самозванцем и, называя вещи своими именами, международным авантюристом. Сомнений нет: обнаруженные в последнее время документы, в том числе из французских, английских, шведских и иных архивов, не только позволяют детально реконструировать его биографию, но и ясно показывают, что этот генерал российской службы не только не имел баронского титула, но даже и звался не Сент-Илером; не было у него и никаких особых познаний ни в области образования, ни в области военно-морского дела. Как же тогда быть с его многочисленными «смелыми» (как их называл Веселаго) проектами и с его директорством в Морской академии? Следует ли нам теперь считать их не «смелыми», а абсурдными и безграмотными? В действительности все оказывается еще запутанней.