Правда, Малак и не ждал от нее каких-то слов. Он вышел из нее, встал и поставил ее на ноги. Затем он поправил брюки, а она одернула юбку.
Правда, Малак и не ждал от нее каких-то слов. Он вышел из нее, встал и поставил ее на ноги. Затем он поправил брюки, а она одернула юбку.
Шона вспомнила их прошлое соитие в темном номере гостиницы. Она тогда сразу заснула, а когда проснулась, Малак уже ушел. Тогда было проще, подумала она. Не было зеркал, которые соединяли их в своих отражениях. Не было той неловкости, когда не знаешь, что сказать.
Малак подхватил ее на руки и прижал к груди. Все неприятные мысли тут же вылетели из головы Шоны, и она почувствовала небывалую легкость.
Куда мы идем? спросила она, когда Малак зашагал по коридорам дворца.
Малак не посмотрел на нее. Его взгляд был устремлен вперед.
Я еще тобой не насытился, хрипло произнес он.
От его голоса в Шоне снова разгорелась искра желания. Однако она подумала, что ей следует противостоять всему этому. Противостоять ему. Противостоять потому, что она противостояла чему-то всю свою жизнь, сколько себя помнила. Потому что достигла в этом мастерства.
Правда, сейчас она не была настроена на противостояние. Только не сегодня. Только не во дворце, вдали от всего, что она знала. Она положила голову Малаку на плечо, закрыла глаза и позволила ему нести себя, куда он считает нужным.
Утром, когда Шона проснулась, она не поняла, где находится.
Это ощущение было для нее не новым. И она не любила просыпаться с ним. Оно, как и раньше, зародилось в животе в виде омерзительной и так хорошо знакомой тошноты. А толчком к нему было сознание, что вокруг все чужое. У нее тут же возникла ассоциация с детством, когда она просыпалась в приемных семьях.
То, что видела перед собой Шона, было для нее полной бессмыслицей: ярко-красная ткань, расшитая золотом, хотя на самом деле ее спальня отделана в бежево-голубых тонах. И тут она вспомнила прошедшую ночь. Чувство безопасности защищенности. Безграничную нежность
Малак был ненасытен. Она потеряла счет тому, сколько раз он овладевал ею. За эту ночь она познала его на вкус, приступила к изучению его прекрасного тела. Губами и пальцами она исследовала его с ног до головы. А он научил ее ласкать его ртом, стоя на коленях перед ним на полу или над ним на кровати. Он заставлял ее кричать, когда языком ласкал ее между ног, одновременно пальцами пощипывая ее сосок.
В какой-то момент этой несущейся, как стремительный поток, ночи Малак приказал принести еды, и они вместе ели, расположившись у изножия кровати у камина, настолько огромного, что в нем могло бы поместиться десять человек. Когда она сказала об этом, Малак от души рассмеялся. Она сидела, завернувшись в мягчайшую простыню с кровати, и лакомилась яствами, которые уже не казались ей необычными на вкус.
А когда они наелись, Малак заявил, что ему не терпится съесть десерт, и ласкал ее языком до тех пор, пока ее стоны и крики не разнеслись эхом по комнате.
Шона села. Она ждала боли ведь только такой может быть цена за такую ночь, что они провели вместе. Но боли не было.
Ей вспомнилось, как пять лет назад, проснувшись в гостиничном люксе и не обнаружив Малака рядом, она стала заглядывать в другие комнаты. Тогда в номере было ужасно много комнат, она же привыкла к дешевым мотелям, где человек довольствуется койкой и туалетом. Не найдя нигде Малака и поняв, что он ушел, пока она спала, она не захотела оставаться, так как в роскоши чувствовала себя некомфортно. Роскошь казалась ей своего рода насмешкой. В том люксе она быстро собрала волосы в хвост и надела платье. Ее сердце бешено стучало, когда она вызывала лифт, который отвез ее на первый этаж. Она опасалась, что ее остановят, что ей начнут задавать вопросы, но никто не произнес ни слова. Если кто и бросал на нее осуждающие взгляды, она их не заметила, когда проходила по вестибюлю. Она тогда снова вернулась в свой Французский квартал и ощутила едва ли не счастье от того, что снова идет по его грязным улицам. Потому что ее место было там. А не в роскошном номере гостиницы.
Шона прислушалась, затаив дыхание. Еще в приемных семьях она научилась по малейшим звукам определять местонахождение домочадцев. Всегда лучше знать, где кто находится.
Сейчас она ничего не услышала. В дорогих отелях и королевских дворцах обычно царит тишина. Она выбралась из кровати и взглядом поискала платье, которое Малак так медленно, так соблазнительно снимал с нее прошлой ночью. Платья нигде не было, и Шона нахмурилась: ведь Малак отбросил его вот туда, на пол, она точно помнит.
Ты выглядишь озадаченной, услышала она голос Малака. Что-то я не вижу в тебе воодушевления от проведенной ночи.
Я ищу свою одежду.
Не представляю, зачем она тебе, весело произнес он. Шона различила в его голосе нотки страсти. Ведь я как раз собираюсь снять ее с тебя.
Глава 10
Малак протянул руку, и Шона не нашла в себе сил отказать ему, хотя внутренний голос предупреждал ее, что все это может закончиться печально. Что напасти обязательно посыплются ей на голову даже здесь, во дворце, потому, что у них есть такая особенность сыпаться как из рога изобилия. Но этому голосу противостоял Малак, уверенный и надежный. Судя по его виду, он не сомневался, что она вложит свою руку в его. И Шона не устояла.