Точнее, к хвосту и было привязано какое-то лезвие. Кровь залила Зибелле глаза, он наполовину ослеп, однако капитулировать не собирался.
Новый бросок — и снова зубы горностая ухватили пустоту. Крыса словно растаяла в воздухе. Зибелла ошарашенно оглянулся. Она стояла у него за спиной. Пока горностай соображал, что ему делать — а длилось это доли секунды — крыса наотмашь ударила его лапой по голове. В ушах Зибеллы загудели сотни колоколов. А крысы откровенно насмехались над незадачливым охотником.
Горностай затосковал. Сюда бы Ерофея с его чутьем на потустороннее. Крысы вели себя совершенно неправильно. Весь многовековой опыт семейства куньих подсказывал, что так быть не должно. Кто их выучил?
Секундная заминка дорого стоила горностаю. Он пропустил два сокрушительных удара — в живот и в челюсть — и был нокаутирован.
Очнувшись, он обнаружил, что висит, подтянутый за хвост к потолку незнакомой комнаты. Лапы горностая были безжалостно связаны, он не мог пошевелиться и болтался, как копченая колбаса.
— Пришел в себя, — констатировал мрачный худой человек, следивший за Зибеллой.
— Очнулся, голубчик, — противным писком подтвердила рыжая крыса. — Я била не насмерть. Его следует допросить.
— Незачем, — возразил человек. — Ничего он не знает, а шкура… Рыжий горностай… Да за него гроша ломаного не получишь. Хотя бы в зимнем меху был, а то…
Зибелле стало очень нехорошо. Впервые в жизни его оценивали как пушнину.
— Это ценный заложник, профессор.
— Заложник? — Профессор приподнял левую бровь. — Заложников берет тот, кто собирается проиграть бой, чтобы обеспечить возможность отступления. А я намерен победить! Если твои девицы боятся, я могу найти других помощников.
— Мы никогда и никого не боялись, профессор — оскорбилась крыса. — Наш югэки бутай
непобедим! И уж не какому-то занюханному самцу угрожать нам. Ведь скрутила же я его!
Зибелла задохнулся от бешенства. Так его еще никогда не оскорбляли. Но что он мог сделать?
— Это верно… — профессор задумался.
А крыса, решив отплатить за мимолетное унижение, ехидно добавила:
— Ведь и вы, профессор, не всегда одерживали победы.
— Помолчи, Семь Сотых, — оборвал ее профессор. — Иначе посажу тебя в клетку.
В ответ крыса со странным именем Семь Сотых показала зубы.
Человек замахнулся было, но сдержал руку.
— Не будем ссориться.
— Не будем, — согласилась крыса. — Тем более, что у меня гораздо больше оснований ненавидеть его, чем у вас. Вы с этим паршивцем сталкиваетесь впервые, а между прочим, он убил одну из тайсе на моих глазах. Такое не прощают. Я вырву его проклятые яйца и заставлю его же их слопать.
— У вас довольно своеобразные нравы, — меланхолически заметил профессор. — Но если первый же встречный горностай так легко прикончил командира, то что ожидает рядовых в настоящем бою?
Крыса горделиво расправила усы.
— Вы сами сможете увидеть, когда начнется этот настоящий бой.
Зибеллу затошнило. Попасть на расправу банде крыс-амазонок… Такое и в кошмарном сне не привидится. А что, если они практикуют людоедство? То есть крысоедство? Или как: горностаеедство…
— Хватит, — оборвал светскую беседу человек. — Каков ваш план на ближайшее будущее?
— Дождаться завтрашнего дня. Ведь завтра тринадцатое, самое подходящее число для начала операции. Именно тринадцатого совпадают черные фазы Солнца и луны…
Крыса и профессор довольно переглянулись и мерзко захихикали. Зибелле стало плохо. Нужно обязательно предупредить друзей, но как отсюда вырваться?
Он начал осматриваться. Оказалось, его подвесили к специальному крюку, вваренному в железный потолок.