Наконец я выбрал руну. Вызвал ее в памяти, впитал росчерк линий и наполнил полными сутками.
Развернулся к уродцу. Тот заподозрил неладное и начал тормозить, но он слишком уж разогнался.
Я наложил руну прямо на него.
Вся беда с рунами сна, паралича и даже смерти в том, что они действуют не на всех. У человека может быть защита от данной руны, может быть индивидуальная невосприимчивость. А у твари, подобной моему преследователю, могло вообще не быть потребности в сне, вместо мышц и нервов его тело могла наполнять вонючая магическая протоплазма, сердце, способное остановиться, тоже могло отсутствовать.
Зато все живое имеет вес.
Уродец рухнул на пол и забарахтался, слабо шевеля конечностями. Когти с противным скрежетом царапали паркет, вырезая из него спирали стружек. Он пытался ползти, но когда ты внезапно стал в десять раз тяжелее это не очень-то получается. Первый раз за все время тварь издала низкий утробный рык.
Зато все живое имеет вес.
Уродец рухнул на пол и забарахтался, слабо шевеля конечностями. Когти с противным скрежетом царапали паркет, вырезая из него спирали стружек. Он пытался ползти, но когда ты внезапно стал в десять раз тяжелее это не очень-то получается. Первый раз за все время тварь издала низкий утробный рык.
Бывай, сказал я, спрыгивая на пол и выходя из коридора. Прикрыл за собой дверь, оставив тварь корчиться на полу. Через четверть часа заклинание рассеется, но этого времени мне хватит.
Карты этой части особняка оказались лучше. Я сразу понял, куда идти через оранжерею. Здесь, увы, по потолку двигаться было невозможно, стекла бы меня не выдержали. Оранжерея была куда ухоженнее бальной залы в горшках и вазонах росли многочисленные травы и кустарники, названий которых я большей частью не знал. Имелось и несколько деревьев, для одного из которых старой пальмы, обросшей каким-то растительным мочалом, в стеклянном потолке оранжереи был выстроен высокий купол. На пальме росли плоды, похожие на кокосы, но ярко-красного цвета и с шевелящейся бахромой. Я на всякий случай обошел пальму как можно дальше. Какая-то темно-зеленая растительная дрянь попыталась потянуться ко мне тонким шипастым побегом, но едва я посмотрел на нее съежилась в своем горшке под лучом света.
Ненавижу такие навязчивые гарниры!
Со стороны оранжерея сейчас должна была сверкать от моего импровизированного фонаря. Но доктора Ирбрана ведь нет в особняке. Верно? А слуги если и заметят что-то, то вряд ли кинутся проверять, положатся на магического охранника. Хорошую домашнюю прислугу сейчас днем с огнем не найдешь
Оранжерея кончалась массивными металлическими дверями, ведущими в лабораторию. Видимо, эксперименты доктора требовали самой свежей зелени. Для порядка я подергал дверь. Увы, заперто. Затейливая замочная скважина одним своим видом намекала, что пытаться вскрыть замок глупая затея.
Что ж, за это мне и платят.
Я вытащил из памяти руну ключа. Но вовремя задумался и посмотрел на замок еще раз.
Ну конечно. Тройной антимагический ключ, работа мастеров из Теруна. При попытке открыть его руной замок атакует в ответ, подаст сигнал тревоги и заблокируется на сутки. А фантазия у терунских кузнецов затейливая в меня может ударить огонь, лед, яд, из скважины может выползти тварь (и не обязательно такого размера, чтобы она могла поместиться в замке), подо мной может взорваться пол или мои кости превратятся в жидкость
Да, кстати, возможно и все одновременно. Любой каприз за ваши деньги.
Поэтому я не стал даже пытаться вскрыть замок. Я вспомнил руну клинка, зарядил ее шестью часами своей жизни и вырезал петли у левой створки, после чего толкнул дверь ногой.
Та с грохотом упала внутрь лаборатории.
Вот этот звук, конечно, никак не могли не услышать слуги. И даже сделать вид, что не услышали, не могли. Так что оставалось одно действовать быстро.
Внутри лаборатории было светло. Не от ламп они все были потушены, и не от окон их просто не имелось.
Зато оборудования у доктора было в достатке. И часть его светилась.
Например огромный стеклянный змеевик, выходящий из перегонного куба. По змеевику сочилась густая оранжевая жидкость, в трубке обычная, но в колбе, куда она капала, светящаяся.
Светящихся колб и реторт вообще было изрядно. Против света я ничего не имею, но большинство из них почему-то еще и побулькивали, издавая едкую вонь.
В центре лаборатории обнаружилось два операционных стола очень неприятного вида судя по фиксаторам для рук и ног, доктору приходилось экспериментировать над очень сильными и очень недовольными существами. Причем учитывая разнообразие и количество фиксаторов большая часть этих существ к людям имела слабое отношение.
А еще светился здоровенный стеклянный цилиндр, заполненный прозрачной жидкостью. Я уже ожидал увидеть внутри какую-нибудь мерзость вроде расчлененного, но живого человеческого тела или хотя бы набор шевелящихся внутренностей. Но в прозрачной жидкости плавала длинная, метра полтора, роза с огромным сочным бутоном ярко-красного цвета.
Я пожал плечами. Розы хороши для девочек, монстры хороши для воинов. А мне нужно совсем другое. То, за что мне заплатят.