Проходим, гражданин адвокат, на личный досмотр, лениво махнул рукой другой офицер с таким же одутловатым серым лицом, как у первого.
Потертый линолеум, кирпичные стены, укрытые десятками слоев шаровой краски, кругом решетки. В такой обстановке хорошее настроение выжить не сможет
Теперь-то я могу увидеть своего доверителя? Гелий изо всех сил старался не раздражаться.
Разумеется, кивнул офицер. Мы вас проводим. Только сначала придется встретиться с нашим начальником.
Зачем? встревожился Гелий.
Не могу знать, равнодушно произнес конвоир. Следуйте за мной
Могу я кому-то пожаловаться? Или хотя бы возразить?
Конвоир пожал плечами, вывел Гелия из кирпичного здания КПП и провел мимо плаца с аккуратно покрашенными бордюрами и длинных приземистых зданий без окон, отделенных от общей территории высоким забором из бетонных столбов с колючей проволокой.
Это ваш очаг культуры? усмехнулся Гелий, заметив перед входом в одноэтажный барак красочный стенд, посвященный творчеству Михаила Круга.
Сопровождающий офицер кивнул, пропустив иронию мимо ушей.
У нас и Дом культуры свой, и музей. Начальник приказал вас в музей доставить
Бегло осмотрев блеклые фотографии и прочие экспонаты, Гелий узнал, что молодая советская власть приспособила под нужды заключенных территорию древней Пустозерской крепости. Во время Отечественной войны заключенные построили литейный цех, а в семидесятых выпускали промышленные пылесосы, которые поставлялись даже в страны соцлагеря. Одно время у колонии была и собственная речная флотилия из нескольких буксиров и барж. Во время перестройки рядовых зэков перевели на Лесную речку под Архангельском, а в Пустозерской крепости, чтобы намоленное место не пустовало, создали учреждение для особо опасных преступников
Начальник колонии появился минут через сорок, когда Гелий уже потерял терпение.
Как музей? поинтересовался подтянутый полковник с поломанными ушами боксера. Он первым протянул руку для рукопожатия. Пуйда Юрий Сергеевич. Прошу прощения за задержку.
У нас все разрешения есть, пробормотал Гелий, вяло пожимая протянутую ладонь. Ваши люди сутки их проверяли. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу обсуждать с вами вопросы, касающиеся моего доверителя? Я с вами, собственно, даже разговаривать не могу
А разве мы разговариваем? Я хотел музей показать. На правах, так сказать, радушного хозяина. Поскольку с богатой историей нашего учреждения вы уже сами ознакомились, перейдем сразу к экспонатам. Видите предмет в углу? На первый взгляд, это самая обычная лопата
Вы сейчас издеваетесь?
И не думал. Это наша гордость. В середине восьмидесятых по заданию партии и правительства учреждение освоило производство наилегчайших в мире садовых лопат из титана. Правда, с количеством слегка промахнулись. За год завалили лопатами все хозяйственные магазины Архангельской области
Юрий Сергеевич, боюсь, у меня мало времени. Меня ждет мой доверитель. И я не понимаю цели нашей встречи
Полковник Пуйда многозначительно хмыкнул.
Юрий Сергеевич, боюсь, у меня мало времени. Меня ждет мой доверитель. И я не понимаю цели нашей встречи
Полковник Пуйда многозначительно хмыкнул.
В молодости все куда-то торопятся. А потом мы узнаем, что торопились зря И наши цели не всегда оправдывают средства, кстати. Хотя моя цель весьма простая я просто хотел познакомиться. А что тут удивительного? Вы же из самой Москвы прибыли. Московские люди в наших краях редкость. Как там Кремль? Как парк «Зарядье»?
Стоят как вкопанные, тяжело вздохнул Гелий. Непоколебимо.
Начальник колонии с серьезным видом покивал:
Ну да, ну да Как вкопанные.
Я могу уже идти? напомнил Гелий. Моего доверителя предупредили о встрече с адвокатом?
Разумеется. Ничто в мире не может помешать вашей встрече. При условии, разумеется, что он захочет с вами разговаривать
Вот сейчас я вас вообще не понял. Если администрация учреждения будет создавать препоны, мы завтра же направим претензию руководству ФСИН и исковое заявление в суд о воспрепятствовании законной деятельности адвоката, и вы лично будете неприятно удивлены последствиями. Предупреждаю: мое начальство имеет выходы на Генпрокуратуру и Госдуму.
Полковник Пуйда неспешно прошелся вдоль стендов с экспонатами, смахивая с отдельных фотографий невидимую пыль.
А вы раньше его видели? Вы его фамилию хотя бы знаете?
Чью фамилию? И чему вы улыбаетесь, хотелось бы знать?
Это я о своем, твердо произнес начальник колонии.
Гелий отвел взгляд. А что он должен был сказать? Что еще неделю назад в его юридической фирме знать не знали ни про Нарьян-Мар, ни про колонию особого режима УГ-42/12 и вообще никогда не слышали про анонимных осужденных, которым вместо имени-фамилии присваивается буквенно-цифровой код.
Вообще-то кафе «Колобок» было изначально детским, просто оно располагалось недалеко от гостиницы, где остановился Гелий, имело вполне уютный интерьер, могло похвастаться относительно вежливым персоналом в лице официанток Ирины и Марины, а также приемлемыми ценами, поэтому на его детскость Гелий перестал обращать внимание почти сразу. «Колобок» он посещал иногда дважды в день. Там даже недорогой коньяк можно было заказать. А почему бы нет, как пояснила толерантную политику заведения официантка Марина. Пока дети пьют свой сок, родители имеют полное право на коньяк