Моя рука снова упала.
Бенедикт сразу же осознал присутствие вторгшегося и повернулся к нему лицом. Он не сделал никакого движения к оружию, а просто смотрел через Лабиринт на нашего брата.
Моим самым первым страхом было, что Бранд ухитрится появиться прямо позади Бенедикта и заколет его сзади в спину. Я бы, однако, не попробовал бы такого трюка, потому что даже при смерти Бенедикта, его рефлексов могло бы хватить, чтобы отправить на тот свет напавшего Бранда, а он явно тоже не настолько мог сойти с ума.
Бранд улыбнулся:
– Бенедикт! Фантастика! Ты здесь!
Камень Правосудия, сверкая огнями, висел у него на груди.
– Бранд, – предупредил его Бенедикт, – не пробуй этого.
Все еще улыбаясь, Бранд отстегнул с пояса меч и дал своему оружию упасть на пол. Когда замерло эхо, он произнес:
– Я не дурак, Бенедикт. Еще не родился человек, который может выйти против тебя с мечом.
– Мне не нужен меч, Бранд.
Бранд начал медленно идти по краю Лабиринта.
– И все же ты носишь его как слуга трона, когда ты мог бы быть королем.
– Это никогда не было в моих устремлениях.
– Это верно.
Бранд остановился, пройдя лишь часть пути вокруг Лабиринта.
– Верный, самоуверенный, самоуниженный, ты совсем не изменился. Жалко, что отец тебя так хорошо вымуштровал. Ты мог бы пойти намного дальше.
– У меня есть все, что я хочу, – отрезал Бенедикт.
– Чтобы быть удушенным, зарезанным так рано.
– Заговорить мне зубы и пройти ты тоже не сможешь. Не заставляй меня калечить тебя.
Все еще с улыбкой на лице, Бранд снова начал движение, но не спеша, медленно. Что он пытался сделать? Я не мог раскусить его стратегию.
– Ты ведь знаешь, я могу сделать определенные вещи, каких не могут другие, – промолвил Бранд. – Если есть вообще что‑то, чего ты хочешь и думаешь, что не можешь иметь. Вот теперь твой шанс назвать это и узнать, как ты был неправ. Я научился таким вещам, что ты едва ли поверишь.
Бенедикт улыбнулся одной из своих редких улыбок:
– Ты выбрал неподходящую линию поведения. Я хочу и могу дотянуться до исполнения всех моих желаний.
– Отражения!
Бранд презрительно фыркнул, снова останавливаясь.
– Любой из других мест может схватить призрака! Я говорю о реальности. Эмбер! Власть! Хаос! Не мечты, обретшие твердость! Не второе после наилучшего!
– Если бы я хотел большего, чем имею, я знал бы, что делать. Но я этого не сделал и не сделаю.
Бранд засмеялся и продолжил движение.
Он прошел четверть пути вокруг периферии Лабиринта. Камень горел еще ярче.
Голос Бранда звенел:
– Ты дурак, раз добровольно носишь свои цепи! Но если вещи не зовут тебя обладать ими, и если власть ничем не привлекает, то как насчет знаний?! Я до конца усвоил премудрости Дворкина. С тех пор я пошел дальше и заплатил высокую цену за большое проникновение в деятельность вселенной. Ты можешь иметь это, не глядя на ценник.
– Это будет цена, – заявил Бенедикт, – которой я не стану платить.
Бранд покачал головой и тряхнул волосами.
Тут образ Лабиринта на мгновение заколебался, когда луну пересек клочок облака.
Тир‑на Ног‑т чуть померк и вернулся в нормальный фокус.
– Ты это серьезно? – проговорил Бранд.
Он явно не заметил, как все померкло.
– Тогда я не буду испытывать тебя дальше, мне придется попробовать, – он снова остановился, уставившись на Бенедикта. – Ты слишком хороший человек, чтобы тратиться на эту междоусобицу в Эмбере, защищая то, что распадается. Победить предстоит мне, Бенедикт.