Так что мы, несомненно, были знакомы. По крайней мере, она знала меня. И
отчего-то очень… очень меня боялась. Ну, а догадаться о том, что девчонка делит с тобой ложе, и вовсе не составило труда. И какую плату берет
лидерка за свою любовь – тоже.
Ох и остер, ох и пытлив же «скромный умишко» тевтонского магистра!
– О чем ты догадался еще, Бернгард? – бросил на собеседника неприязненный взгляд Всеволод. – Что еще понял?
– Понял, отчего случился Набег. Понял, почему Величка, выпустив свою кровь в мертвые воды, осталась на берегу, а не попыталась уйти в темное
обиталище. Понял, кого она спасала и ради кого взламывала границу миров. Понял, кто помешал мне закрыть Проклятый проход. И как помешал. Это
могла сделать только Эржебетт. С той стороны – могла. Излив на рудную черту свою кровь. И, притом, немало крови. А вместе с кровью – потратив
изрядную толику древней силы своих могущественных предков. Но такая кровопотеря и такое расходование сил не проходят бесследно даже для потомков
Изначальных. Ты был ее шансом быстро и наверняка пополнить израсходованные запасы.
– Но зачем? Зачем ей вообще нужна сила Вершителей?
Бернгард скривил губы:
– Все-таки ты казался мне умнее, русич. Любая сила есть власть. Над кем-то или над чем-то. Кто ж от такого откажется?
– И все же? Зачем?
Тяжкий вздох. Очи горе. Невысказанное вслух, но неприкрытое разочарование и демонстративное сожаление о непроходимой тупости собеседника.
– Тебе ведь рассказали уже о грядущим Набеге. О настоящем Набеге… – магистр не спрашивал – утверждал. Похоже, Бернгард действительно подслушивал
под дверью их разговор. – О Набеге с каким-нибудь особо удачливым Нахтриттером во главе.
– С Черным Князем?
– С Князем, с Господарем, с Шоломонаром, с Эрлик-ханом. С Пьющим-Властвующим, как именует его эта тварь. – Взгляд Бернгарда вновь скользнул по
шипастой клетке в каменном саркофаге. – Твоя сила помогла бы ей выжить в надвигающемся хаосе. Более того, испив тебя, Эржебетт по своему
усмотрению смогла бы открывать и закрывать проходы между мирами, не опасаясь полностью лишиться собственной Изначальной силы. А возможно, ей
было бы подвластно и… И кое-что иное.
Бернгард вдруг отвел глаза.
– Что? – тут же насторожился Всеволод.
– Большее, – прозвучал ответ, отчего-то показавшийся Всеволоду скользким и уклончивым. – Кто знает, на что способна темная тварь, слившая в себе
могущество двух потомков Изначальных. Издревле известно: одна истинная сила не просто увеличивает другую, но преумножает ее и многократно растет
сама.
Некоторое время Всеволод молчал, постигая услышанное. Затем спросил:
– Выходит, Эржебетт специально ждала меня? Там, в Сибиу… в Германштадте?
– Ждала. – Бернгард пожал плечами. За спиной магистра тяжело колыхнулся промокший белый плащ. Черный крест на левой его части шевельнулся,
словно нерасплавленное крыло. – Но не обольщайся, не именно тебя, русич. Конечно же, она не знала, кто придет в Эрдей и кто принесет в себе силу
Изначальных. И придет ли, и принесет ли вообще… И все же она надеялась.
– Откуда было взяться этой надежде?
– Не забывай – Эржебетт посвящена в тайну Проклятого прохода, ей известно, что в прошлом потомки Изначальных уже закрывали своей кровью
разомкнутую границу.
– Так ведь то – в прошлом!
– Многое в этом мире повторяется, русич, – наставительно произнес Бернгард. – Слишком многое. В той или иной мере, но – повторяется.