— Все, что угодно может скрываться по сторонам этой дороги — волки, медведи, или еще что похуже.
— Ты же посреди вооруженных рыцарей, Телэн.
— Тебе легко сказать, а я-то самый маленький здесь, может быть кроме Флют. Я слышал, что волки и прочие твари выбирают самых маленьких, когда нападают. Мне совсем не хочется быть съеденным, папа.
— Все время он называет его отцом, — сказал Тиниэн Спархоку, — а ты никак не хочешь объяснить почему.
— Кьюрик как-то в молодости был несколько неблагоразумен.
— Интересно, кто-нибудь в Элении спит в своей собственной постели?
— На самом деле это не так распространено, как может показаться.
Тиниэн приподнялся в стременах и посмотрел вперед, где, беседуя, ехали бок о бок Бевьер и Келтэн.
— Один совет, Спархок, — тихо сказал он. — Ты элениец и не слишком строг в таких вещах, и у нас в Дэйре тоже спокойно смотрят на это, но не стоит особо распространяться обо всем этом при Бевьере. Сириники благочестивы как и все арсианцы, и они сурово осуждают такие шалости. Бевьер хорош в драке, но слишком строг в вопросах морали. И с этим могут быть трудности.
— Может ты и прав, — согласился Спархок. — Я поговорю с Телэном, чтобы он следил за собой.
— Ты думаешь он послушает?
— Но все же стоит попробовать.
Они проехали мимо фермерского дома у дороги. В окошке уже теплился свет — верный знак, что хотя небо еще темно, день для крестьян уже начался.
— Долго мы еще будем ехать вместе? — спросил Тиниэн. — Ехать к Рандере через Демос — слишком долгий путь.
— Мы ускользнем чуть позже утром. Сразу, как только убедимся, что за нами не следят. Так предложил сделать Вэнион.
— Ты послал кого-нибудь в дозор в арьергард?
— Да, — кивнул Спархок, — Берит едет в полумиле позади нас.
— Как думаешь, кто-нибудь из шпионов Энниаса углядел нас?
— Вряд ли. У них не было на это времени. Мы успели проехать мимо лагеря, прежде чем они выскочили из своих палаток.
Тиниэн ухмыльнулся.
— На какую дорогу ты думаешь свернуть, когда мы оставим эту?
— Мы поедем неторным путем. За дорогами наверняка следят. Энниас об этом уж позаботился.
Они продолжали ехать всю оставшуюся часть туманной ночи. Спархок погрузился в печальную задумчивость. Он подумал, что их наспех задуманный план имеет мало шансов на успех. Даже если Тиниэну удастся заклясть тени кого-нибудь из погибших в той битве арсианцев, вряд ли кто-нибудь из них знает, где король Сарек нашел свое последнее убежище. Путешествие может оказаться бесполезным, а время отпущенное Элане безвозвратно уйдет. Тут к нему в голову пришла одна мысль и он подъехал вперед поговорить с Сефренией.
— Послушай, мне тут кое-что пришло в голову, — сказал он женщине.
— Да?
— Многим ли известно заклинание, которым ты спрятала в кристалл Элану?
— Его в общем-то никогда и не использовали, потому что оно очень опасно. Мало кто из стириков знает о нем, и вряд ли кто его использовал. А почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется я кое-что придумал. Если никто кроме тебя не творил этого заклинания, значит никто не знает и времени, которое оно действует.
— Верно.
— Тогда никто не может сказать Энниасу об этом.
— Очевидно.
— Значит Энниасу неизвестно, что наше время ограничено. Все, что он знает — это то, что кристалл будет поддерживать жизнь Эланы неопределенное время.
— Не думаю, что это дает нам какие-нибудь преимущества, Спархок.
— Я вообще-то тоже, но все же надо это иметь в виду… Может быть это когда-то и пригодится.
Небо на востоке начало понемногу светлеть и туман стал реже. Примерно за полчаса до восхода их догнал Берит. На нем поверх короткой кольчуги был голубой плащ, на седле висел боевой топор. Спархок про себя подумал, что молодого послушника надо бы поучить владению мечом, чтобы он не привязался слишком к топору.