Не лучше обстояли дела и в 119-йсд. Ещё утром в соотвествии с приказом командарма А.Д. Березин решил прекратить фронтальное наступление на линии Марьино, Щербинино, Чуприяново и, прикрываясь на этом направлении силами 920-го сп со 2-м батальоном 634-го сп, основными силами наступать в направлении Игнатово.
Такая перегруппировка выглядит логично не только в контексте представлений командования фронта о прорыве обороны противника и необходимости его развития, но и с учетом прибытия днём ранее немецких резервов. К тому моменту 2-й батальон 427-го пи 129-й ид, оборонявший Чуприяново, потерял в общей сложности 168 человек. Ротами командовали оберфельдфебели, например, оберфельдфебель Эдер (Oberfeldwebel Eder) командовал 6-й ротой[162]. Однако появление на позициях 2-го батальона 252-го пи 110-й пд резко изменило ситуацию, и теперь фронтальное наступление поредевших частей 119-й сд действительно могло быстро захлебнуться.
В соотвествии с решением комдива, севернее Игнатово должен был наступать 421-й сп без одного батальона (передан в качестве мотоотряда в резерв командующего армией), но с усилением в виде танковой роты 143-го ОТБ. К исходу полк должен был выйти в район Салыгино. 634-му сп с другой танковой ротой предписывалось, атаковав Игнатово с юга и уничтожив расположенного там противника, наступать далее в район Старкове[163].
Впрочем, к исходу дня части дивизии успели лишь провести перегруппировку, так и не приступив к наступлению. Обстоятельством, препятствовавшим реализации задуманного, являлось продолжавшееся участие танков 143-го батальона в боях в полосе наступления 262-й сд. Вывести их из боя и передать соседу оказалось непросто.
Впрочем, у командарма-31 «в рукаве» всё же оставался как минимум один козырь, способный серьезно изменить расклад сил. 54-я кавалерийская дивизия, про которую Конев ещё ночью заявил Юшкевичу: «бросьте Вы заниматься каким-то мифическим вводом в прорыв трёхсот сабель, прорыв у Вас налицо и надо его смело использовать»[164], всё же ожидала ввода в прорыв.
Так и не дождавшись от пехоты возможности «пройти в тыл» противника, Есаулов решил действовать самостоятельно. Пройдя через Котово, к 13:00 его части подошли с севера к Игнатово[165].
При подходе к деревне передовой отряд 83-го КП был обстрелян противником. Подразделения 162-й пд, оборонявшие Игнатово, тут же запросили помощи у соседа, однако командование 129-й пд резонно ответило, что одного 3-го батальона 428-го пи на всех не хватит, и направить какую-либо из его рот на помощь гарнизону опорного пункта не представляется возможным[166].
Кавалеристам такое развитие событий оказалось на руку. Зайдя с фланга, 89-й КП атакой в конном строю ворвался в деревню. Буквально через час всё было кончено деревня была освобождена совместными действиями частей дивизии. В этом бою дивизия потеряла 23 человека убитыми и 35 ранеными, лишившись также 23 лошадей.
В Игнатово конники захватили по-настоящему богатые трофеи: три 150-мм тяжелых пехотных орудия, три 75-мм легких пехотных орудия с большим количеством снарядов, шесть зенитных пулеметов, около сотни артиллерийских лошадей, две автомашины, велосипеды и много другого военного имущества. Правда, опасаясь оставить деревню, не передав её подходившей пехоте, кавалеристы подорвали артиллерийские склады и попытались вывести орудия из строя, впоследствии забрав с собой в рейд только 68 лошадей[167].
Советское стрелковое подразделение на марше. Калинин,26 декабря 1941 года, территория современной площади Капошвара, справа видны кирпичные дома по проспекту Чайковского.
Немцы в отчетных документах отметили прорыв русских «казаков», ставший для них крайне неприятным сюрпризом[168]. Учитывая потерю Кольцово и тяжелые бои в других районах, закрыть эту дыру в обороне вначале оказалось попросту нечем. С другой стороны, сами кавалеристы также не имели возможности быстро продолжить наступление в условиях отсутствия регулярного снабжения и полноценной поддержки пехоты и артиллерии.
Таким образом, на правом фланге 31-й армии 9 декабря наметилось существенное продвижение вперёд, однако к концу дня ситуация пришла в состояние неустойчивого равновесия, когда обе стороны накапливали силы в ожидании следующих боёв.
«Ожерелье» из резервных батальонов
В центре боевых построений войск Юшкевича, в полосе наступления 262-й сд, весь день не утихало ожесточенное сражение в районе Федосово, Кузьминское. К 08:00 940-й сп подошел к Федосово на 200 метров. К этому моменту из деревни был выведен конный эскадрон разведбата 86-й пд, что несколько ослабило гарнизон опорного пункта. Однако наступавшая советская пехота остановилась под огнём двух «зарытых танков», за которые традиционно были приняты самоходки 3-й батареи 189-го дивизиона штурмовых орудий под командованием обер-лейтенанта Малаховски (Obit. v. Malachowski).
На помощь стрелкам пришли танки 143-го ОТБ. Судя по имеющимся наградным документам, в этом бою танкисты продемонстрировали не только личное мужество, но и неплохую выучку. «Тридцатьчетверка» младшего лейтенанта Д.А. Крутикова была подбита прямым попаданием снаряда, после чего Т-34 загорелся, однако экипаж сумел под огнём противника выйти из машины, потушить пламя и вывести танк с поля боя[169]. Танк Т-34 лейтенанта Г.М. Реушкина получил 18 попаданий снарядов, из них три пробили броню, однако не смогли нанести машине фатальных повреждений.