Мысли грызли разум, не давали даже капли отдыха, все, что раньше было дорого Немо, теперь катилось под откос. В долгих размышлениях и страшных муках, он все же решил двинуться на север, помогать своим соплеменникам защищать Андарион. Сказать об этом Гефесту он не спешил, но и откладывать разговор не собирался.
Ночь нависла над палаточным городком северян. Алтермо расставил часовых, опасаясь атаки. Немо не спал, но в дозор его не ставили, впрочем, как и Гефеста с Квал-Тарром. Андарионец оставался наедине с мыслями, он представлял себе разговор с отцом, подбирал слова, настраивался на ответную реакцию.
Не заметно для самого себя он уснул, сегодняшняя ночь для Немо была полна кошмаров, его взору предстали пепелища деревень, умирающие в ожогах и ранах люди, видел, как длинной шеренгой ведут мальчишек. Страх овладел Немо, среди пленных он увидел себя, окованного в цепи, еле передвигавшего ноги. Его вели через колючие заросли, в босые ноги намертво врезались острые колючки, на спине виднелись свежие рваные раны от толстых плетей, идти было невыносимо трудно, но он шел, все шли! Непрерывным потоком брели вперед, волоча ногами, маленькие ослабленные детишки. Их вел не разум, не сознание, а только теплящее желание выжить, не дать себе умереть. Многие мальчишки падали, не выдерживая нагрузки, их хватали темные рыцари, уводили куда-то в неизвестность. И вдруг Немо оказался среди упавших, он попытался быстро вскочить на ноги, но только еще раз свалился без сил. Его подхватила чья-то очень сильная рука, Немо открыл, на мгновение сомкнутые глаза и… О боги! Тот самый черный рыцарь, который убил его семью, предстал перед взором. Лицо воина постарело, настолько на сколько могут состарить восемь лет, от глаза почти через всю щеку показывал свою белую полосу старый шрам. Столкнувшись в упор со взором этого всадника мальчик закрыл глаза, сильно напрягся, но тело не слушалось, оно обмякло, руки не шевелились, работало только сознание, пока работало, и сквозь стоны тысячи мальчишек он услышал властный голос Черного Всадника.
— Твое посмертное время еще придет, Великий Повелитель!
Немо очнулся. Этот кошмар был совсем не похож на постоянный страшный сон северянина — разрушения его деревни. Немо уже давно привык и смирился со своими кошмарами, но этот вновь заставил сердце колотится с бешенной скоростью, снова страх вбивался в душу северянина.
— А я еще на однообразность снов жаловался, вот тебе и новики… — переводя дух, шепнул северянин темноте шатра…
Лагерь оживлялся. Солнце уже показывало свои лучи, ветер утих совсем, ни единый листочек на придорожных деревьях не шелохнулся. Настал новый день — день дорожной пыли и обозных криков. Все это уже порядком поднадоело, но сейчас, когда предстоял самый сложный участок пути, отрываться от защиты северян было безумие.
Лагерь быстро свернули, позавтракали и снова в путь…
Взорам путников открывались все те же холмы, все тот же Мелек-Харев, чьи берега все дальше и дальше теперь уходили за горизонт, постепенно пропадая в скалах, скрывая свои извилистые воды за Файнренскими хребтами. Дорога была чиста, чиста для людских глаз, она без всяких поворотов врезалась в скалы, делила их пополам. Впереди, за несколько лиг, показывало свои горные пики Холмское Ущелье.
Обоз остановился… Этот участок пути был наиболее опасен, разбойники в этих местах встречались куда чаще обычного. Ущелье было далеко не отвесным, чтобы не пустить срывающихся с его вершины вооруженные отряды врагов, скрыться от стрел некуда, от мечей тем паче, если случится атака — придется отбиваться. Все без исключения стали одевать кольчуги и брони, даже купцы припаслись на этот случай всем необходимым, прихватив с собой и неуклюжие арбалеты.