А ты смейся! Веками люди жили, в Бога веровали, не глупее тебя, милка, были. Ишь, нашлись ученые, ни Бога, ни черта! Погоди, познаешь на себе его святую волю!
Мать поцеловала сухими, горячими губами:
Ну, ни пуха, ни пера!
Что за день был! Тепло, солнечно, один из тех, что помнится особенно хорошо. Собачья площадка нашлась без труда. У дверей училища собралось множество народу, все больше молодые и, как показалось Наде, красивые девушки. Женщина в канцелярии пробежала глазами заявление и аттестат, и улыбка чуть тронула ее полные губы:
Придешь на экзамен пятнадцатого августа, в десять утра. Отбор будет в три тура пятнадцатого, двадцатого и двадцать пятого, поняла? Не забудь захватить ноты, что будешь исполнять.
Ей очень хотелось потолкаться в коридоре, поговорить с девушками. Но не посмела. Ее выручила высокая тоненькая девушка с гладкой прической на прямой пробор.
Вы тоже на вокал?
Да, с готовностью ответила Надя.
Пятнадцатого в комиссии сама Елена Фабиановна, она совсем не строгая, только я вам посоветую, никаких завитых волос, она терпеть не может ненатуральности.
Надя уже раскрыла рот сказать, что у нее свои, не завитые
А вы к какому педагогу хотели попасть? продолжала щебетать ее собеседница.
Я не знаю, мне все равно, лишь бы попасть.
Как все равно? изумилась она. Какой у вас голос? Ах, да что мы говорим! На сегодняшний день почти двести заявлений, а возьмут не больше двадцати пяти человек.
Сердце Нади покатилось вниз, куда-то в ноги, в горле стало сухо, не проглотить. Двести человек, и еще будут. Шутка ли? Но ведь мне обещали, та, высокая, Вербова, прямо сказала: «Приходи на следующий год, возьмем». Теперь я подготовлена, у меня репертуар, три вещи на выбор: Чайковский, Римский-Корсаков и Даргомыжский. Дина Васильевна сказала, что Даргомыжский у меня звучит очень недурно».
В полном душевном смятении вернулась Надя домой. А дома ждал неприятный сюрприз.
Филимон Матвеевич заходил. Про тебя спрашивал. Вот повестку оставил. Что ты там еще натворила? жалобным голосом спросила мать.
В повестке значилось: явиться в милицию в 10.30, в случае неявки
«Вот оно, начинается!» холодея, подумала Надя.
Ничего мам, не натворила, это в связи с кражей у Дины Васильевны, стараясь говорить, как можно спокойнее, ответила она.
Я тоже так подумала, очень уж он все рассматривал. Все на фотографии глядел, спрашивал: «А это кто, да кто?»
Поутру Надя отправилась в милицию, гадая по дороге, каков будет у нее разговор с Филей. «Может, вещи нашлись, так меня для опознания зовут, хозяйка-то в Москве, или спросить хочет, не знаю ли, где Сашок, куда подевался. Кого, мол, подозреваю? Только от меня шиш, что узнаешь!»
Позади себя она услышала протяжный вой электрички и загадала: если раньше до столба дойду, чем эта электричка, все будет хорошо. Прибавив шагу, она подошла к столбу первой. Электричка с ревом пронеслась мимо нее, минуя платформу.
«Раменская, идет без остановок, а я ее все же обогнала, значит, все будет хорошо».
В милиции паспортистка Люся кивнула ей.
Ты чего?
По вызову. Вот повестка.
А, следователь там у него, из Люберец.
Надя закусила губу: «Вот неожиданность!»
Дежурный милиционер, он же и заместитель Фили, тоже из демобилизованных, прыщавый, долговязый парень, взял у нее повестку.
Посиди минутку, сейчас доложу. И тут же вынырнул снова, проводив Надю до двери с надписью, обильно засиженной мухами: «Зам. нач-ка милиции. Фомин Ф. М.».
Садитесь, Михайлова, предложил Филя, как только она переступила порог.
Следователь, еще не старый и, как показалось ей, даже не злой, молча, с любопытством уставился на Надю.
Как успехи, артистка? спросил Филя.
Пока хорошо, а дальше видно будет.
Ну, давай-давай, пой! Она у нас на артистку учиться идет, кто слышал, говорят голос прямо в Большой театр можно, пояснил Филя следователю.
«Эко хватил!» усмехнулась про себя Надя. Следователь чуть улыбнулся, самыми уголками рта, откинул пятерней волосы со лба и заглянув в папку с бумагами, спросил:
Вы ведь у Крыловой занимались, так? И долго?
Около года. Да, точно, год!
Ты рот что, скажи нам, Михайлова, вмешался в разговор Филя. Ты ведь с Гуськовым любовь крутила.
Чего, чего? ощетинилась Надя. Ни с кем я любовь не крутила!
Вы ведь у Крыловой занимались, так? И долго?
Около года. Да, точно, год!
Ты рот что, скажи нам, Михайлова, вмешался в разговор Филя. Ты ведь с Гуськовым любовь крутила.
Чего, чего? ощетинилась Надя. Ни с кем я любовь не крутила!
Стой, не горячись, спокойно! Все же встречалась?
Не знаю никаких Гуськовых, отрезала она, всем видом своим желая показать, что никого и ничего не боится.
А вот парень, что жил у Ячменевой, племянник ее, тоже тебе не знаком?
Дальше запираться нельзя было. Филя не один раз видел их вдвоем.
Сашок, что ли? как можно небрежнее спросила она.
Сашок-посошок, он самый, в тон ей ответил Филя. Где он сейчас?
Не знаю, мне не доложился.
Прошу вас, обратился к ней следователь, вспомните, пожалуйста, когда вы видели его в последний раз?
«Культурный! Прошу, пожалуйста, а просьба звучит как скрытая угроза, попробуй только не ответить!»Где-то в конце июля.