Закат явно к этому привык и вел себя спокойно, что очень удивило Розу: она думала, что столь странные создания должны пугать жеребца.
«Но возможно, раз Закат — подарок друга Ясона, его прежний хозяин — тоже Повелитель Огня? Может быть, за конем всегда ухаживали не только люди, но и сверхъестественные существа, и потому они кажутся ему обыкновенными?»
Но даже если и так, жеребец проявлял удивительное добродушие: как ни мало было известно Розе о лошадях, она все же знала, что те бывают беспокойны, когда конюхи их обихаживают.
Дальше Роза пошла очень быстрым шагом: ей хотелось обойти как можно больше и как следует запомнить все дорожки. Она собиралась в скором будущем мысленно составить карту поместья. Срочное бегство все еще могло оказаться необходимостью; вчерашняя доброжелательность Ясона не поколебала ее мнения на этот счет. Скорее она теперь считала Ясона более опасным, хоть и не показывала виду. Если теперь ей больше не нужно беспокоиться о столкновении со слугами-людьми, то в случае чего предстоит иметь дело с куда более опасными саламандрами. Если придется бежать, нужно покинуть пределы поместья прежде, чем их пошлют по ее следам, — ведь скрыться от них невозможно.
Мысли Розы переключились на то, какой же именно несчастный случай сделал Ясона калекой.
«Может быть, он сильно обожжен? Это совпадало бы с тем, что я знаю о саламандрах, — с их помощью алхимики выплавляли металл, раскаляли тигли и получали самую твердую сталь».
Возможно, он проявил небрежность или чем-то их разозлил, а они в отместку обожгли его?
«Будь так, разве сохранилась бы его власть над саламандрами? Кажется, он сказал, что несчастье случилось с ним из-за попытки применить чары, противные его магической природе. Но трудно себе представить, чтобы сильфы или гномы могли что-то сделать Ясону — а об ундинах и говорить нечего».
Роза продолжала размышлять над задачей, осматривая обширные сады. Они были весьма разнообразны: в одной части — симметрично разбитые клумбы, кусты, подстриженные в форме геометрических фигур, и обязательный лабиринт, который Роза сразу опознала как творение в стиле Фибоначчи ; выход из него она нашла с первой попытки. Вокруг цвело множество роз, были и рододендроны и другие благоухающие кустарники. Другую часть парка Роза обозначила для себя как «Сад удовольствий» по аналогии с поэмой «Кубла-Хан» Колриджа. Здесь было множество укромных уголков, уединенных беседок, искусственных гротов, окруженных густыми деревьями и увитых лозой, словно предназначенных для романтических свиданий.
Дальше шли пруды с водопадами и фонтанами, на водной глади плавали лилии, в прозрачной воде грациозно двигались огромные золотые, белые, черные рыбины.
Роза обнаружила огород, по-видимому, снабжавший поместье зеленью и овощами, и даже небольшой яблоневый сад. Однако большая часть территории была умелой имитацией первозданного леса с искусно созданными руинами башни, деревенскими качелями на лужайке, прелестными лесными избушками, где можно укрыться от непогоды, скамейками, вырубленными из цельных бревен, в тени развесистых деревьев. Здесь поработал искусный мастер, оставив нетронутыми самые живописные уголки (так что создавалось впечатление дикости) и в то же время сделав лес уютным и привлекательным, а не пугающим.
Различные части парка отделялись друг от друга стенами, но стены эти были чисто декоративными. Конец владений Камерона обозначался просто натянутой проволокой — даже не колючей. Поблизости не было ни соседей, ни опасных диких зверей. Таким образом, «изгородь» чисто символически отмечала границу поместья.