Дюмон подозревал, что торговец пользуется им для того, чтобы избавляться от девушек, с которыми стало трудно справляться, — девушек, которые отказывались покориться без столь жестоких наказаний, что даже рабовладелец-китаец считал их чрезмерными. Ведь если иметь в виду последующую продажу, приходилось беспокоиться о том, чтобы их не изуродовать… Такие девушки были бесполезны для притонов и публичных домов — никто из клиентов, заплативших за удовольствие, не стал бы терпеть укусов и царапин. Большинство посетителей желали, чтобы шлюхи хотя бы притворялись покорными и услужливыми. Дюмону самому в роли укротителя случалось иметь дело с девушками, сломить которых, не изуродовав (а против этого возражали хозяева), не удавалось. Он никогда не интересовался, что случалось с такими бунтарками, предполагая, что с ними, как и с не приносящими из-за болезни или привычки к наркотикам дохода шлюхами, хозяева втихомолку разделывались.
Рабовладельцы имели отработанную систему, позволявшую избавляться от негодного товара: рабыню запирали в крошечной каморке, где не было ничего, кроме подстилки и единственной кружки воды. Пробыв там без света и воздуха неделю, женщины обычно покорялись; если же нет, то сил сопротивляться у них уже не было, и оставалось лишь позаботиться о том, чтобы тело исчезло.
Дюмон был уверен, что такая же судьба ждет девушек, продолжавших упорствовать, однако теперь выяснилось, что и для них находятся покупатели. Наверняка ведь он был не единственным любителем подобных рабынь. Поскольку деньги были заплачены, торговцы не интересовались, что Дюмон делает с товаром: лишь бы полиция не начала потом расследования.
Смит как раз это и обеспечивал. Поль не знал, что тот делает с телами, но девушек никогда не находили при обстоятельствах, которые могли бы вызвать подозрение. Смит как-то заметил, что полицейские поражаются тому, как много китайских девушек кончают жизнь самоубийством, бросаясь в море с камнем на шее, и предполагают, что это специфически восточный обычай.
Когда Дюмону не требовались услуги Смита, тот или ухаживал за лошадью, или сидел в своей комнате: он был законченным кокаинистом. Поля поражало количество наркотика, без которого не мог обходиться его слуга: половина дозы убила бы обычного человека. Две служанки, которых тоже нанял Белтайр — горничная и кухарка, — не обращали никакого внимания на Смита и его привычки. Так же поступал и Дюмон. Смит делал свою работу, и делал ее хорошо, а больше его хозяина ничего не интересовало.
Белтайр рассказал Дюмону обо всех трех слугах, и Поль поразился тому, как удалось Белтайру найти этих подонков и пристроить так, что они могли удовлетворять и собственные прихоти, и прихоти хозяина, не привлекая внимания закона. Смит был в прошлом жокеем и хозяином конюшни — лошадь, на которой теперь ездил Дюмон, когда-то принадлежала ему. И скакуна, и жокея изгнали со скаковой дорожки из-за применения наркотиков, и Дюмон подозревал, что Смит не только сам продолжает колоть себе кокаин, но и коня взбадривает зельем. На этом он попался на ипподроме, но, по словам Белтайра, у него были и другие интересные привычки: он делал гадости другим жокеям, одна или две из которых кончились смертельным исходом. Впрочем, в убийствах Смита не заподозрили.
Горничная тоже была колоритной особой: забеременев от женатого мужчины, она удушила новорожденного и подкинула его к двери отца с запиской, где излагались все обстоятельства. Разразился скандал; отец ребенка не только разорился и лишился репутации добропорядочного семьянина, но и стал героем шумного бракоразводного процесса. Совершенно уничтоженный, он вскоре при загадочных обстоятельствах умер.