И что вы с этим радио сделали? изо всех сил выдерживая невозмутимый тон, поинтересовался Артем.
Мы взяли Маруську, надели ей на шею радио, вот так, он показал, как они закрепили на шее несчастного животного аппарат, налили в блюдце валерьянки. Она прямо побежала к нему и его так быстро-быстро блям-блям-блям языком, изобразил он и этот процесс, а Вовка на пимпочку нажал, и радио как включилось, и Маруська как подпрыгнула, и как закричит! Мальчонка разошелся, стараясь жестами и мимикой передать происходившее. Глаза у нее вот такие стали. Он что было сил выпучил свои необыкновенные темно-синие глазищи, горевшие радостным огнем. И она так раз прыгнула и побежала на двор! Она там бегала, бегала и кричала очень громко, все активней махал он ручками, а все бегали за ней и тоже кричали, а Вова сказал: ну вот и праздник у Маруси. А потом ее бабушка Аня поймала, а Маруся так, и он с непередаваемым выражением веснушчатой мордахи весь скрутился, выгнул спину, изображая вырывающуюся из рук кошку, поцарапала бабушку и раз выскочила и побежала опять. И так на дерево бегом раз-раз-раз и заскочила, а оттуда на крышу! И вот сидит там теперь. И кричит.
Мальчонка перевел дыхание, закончив красноречивый рассказ, помолчал и добавил:
Мама как закричит строго: «Матвей Ахтырский!» Он вздохнул покаянно. И мы стали прятаться. Только Вовку уже нашли, махнул он рукой в сторону дома. А я тут жду, когда мама остынет.
И когда, ты полагаешь, это произойдет? перестав сдерживаться, начал тихо посмеиваться Артем.
Когда перестанет звать вот так: «Матвей Ахтырский, немедленно выходи! Надо уметь отвечать за свои поступки!» подражая интонациям мамы, произнес ребенок строгим тоном с особым выражением лица. И скажет по-другому: «Матвей, выходи, хватит пережидать, я уже остыла!»
И что тебе грозит в первом варианте?
Она мне объяснит, в чем я не прав, и надо будет исправить последствия, а еще запретит дневные мультики и дополнительные сладости, самым серьезным образом сообщил мальчишка.
А во втором?
Мультики все равно запретят, вздохнул парень, всем своим видом выражая глубокую печаль, и добавил совсем уж безнадежно: И долго будут объяснять. И доверительно поделился: А бабушка Лида блинный торт сделала с малиной вкусный-вкусный. И, снова сцепив ладошки замочком, страдательно прижал их к груди: Я попробовал, когда за «ва-ле-ри-а-ны» этим лазил. Он там на буфете стоял. Чуть-чуть, уверил он Артема, глядя на него своими огромными глазищами, и тяжко вздохнул: Могут и не дать.
Все! Красногорский не выдержал!
Прикрыв глаза рукой и сотрясаясь всем телом, он хохотал так, что чуть не завалился на бок от изнеможения.
Ну, что, вытирая выкатившиеся от смеха слезы, продолжая похохатывать, спросил он у мальчугана, идем посмотрим, что там со зверушкой, вами замученной, сделалось? Да и сдаваться тебе, брат, я думаю, пора.
Идем, согласился с неизбежным решением ребенок и махнул ручкой. А мама меня уже и не зовет даже, наверное, Марусю с крыши снимает.
Ох ты господи! в изнеможении выдохнул Красногорский.
Какая там депрессивная погода! Какое недовольство и ворчание!
Этот пацаненок сделал его день!
Красногорский поднялся с корточек, подхватил мальчугана на руки и двинулся в сторону дома.
По мере приближения Артема с Матвеем на руках к дому кошачье утробное завывание становилось все громче.
Тишайшее создание, до неприличия ленивое даже для представителей ее рода, большую часть времени проводившая в неге и сне, не реагировавшая порой даже на то, что ее берут на руки и куда-то там переносят, кошка Маруська в данный момент, выгнув спину дугой, торчала на коньке крыши хвост трубой, шерсть дыбом и орала диким, благим ором. А из радиоприемника, болтавшегося сбоку у нее на шее, лилась песня, в которой Алла Борисовна Пугачева призывала «Арлекино быть смешным для всех», а на припеве «аха-ха-ха-хаха, хаха-ха» мелодия песни так и вовсе как-то очень удачно ложилась на кошачье соло.
Живенько так получалось, с задоринкой, можно сказать.
Внизу же, под кошкой Маруськой с песенными дуэтами, разворачивалась не менее увлекательное действие. Лидия Архиповна стояла рядом с сидевшей за столом на веранде незнакомой Артему женщиной и, причитая и охая, старательно замазывала той йодом глубокие царапины на руках. Женщина ее успокаивала, посмеивалась и говорила что-то явно веселое и ободряющее.
Метрах в трех от них сосед Степан Сергеевич, пристроив большую раскладную лестницу к крыше дома, проверял ее на предмет устойчивости и ругался с внуком.
Вот до чего несчастное животное довели, охламоны! Изверги прямо какие-то, а не дети!
Ни до чего мы ее не доводили, мы ее вообще не водили! строптиво отвечал ему внучок Вовка.
Тот, по всей видимости, был оперативно наказан водворением в угол, правда, недалеко от эпицентра событий тут же на веранде, откуда и подавал реплики недовольным тоном напрасно обвиненного человека.
А то, что животное кричит и надрывается, это как? возмутился дед, грозно поглядывая на строптивого внучка.
Она не кричит, она радуется! пояснял недалеким взрослым истину происходящего с кошкой пацан. Поет! У нее день рождения!