Здесь стояло несколько ярмарочных балаганов — обрывки роскоши, царившей на праздничной площади. На другой стороне улицы и находился «Голосистый петушок» — трактир, пользовавшийся дурной репутацией и большой популярностью.
Окна пивной потемнели от чада. В дверях под изящной вывеской с красно-синим петухом, вечно и безмолвно возвещающим рассвет, толпились пьяные. Посетители развалились на ветхих скрипучих скамейках, провожая мутными взглядами проплывающих мимо людей и сжимая в руках железные кружки с такой силой, словно боялись, что те вот-вот отрастят себе ноги и удерут.
Ян с опаской прикинул на глаз ширину улицы и неуверенно приблизился к группе гуляк, которые, судя по украшавшим их туники гербам, были искомыми рыцарями. Они о чем-то оживленно беседовали, то изрыгая проклятия, то затягивая песню, хлопая себя по коленям и награждая сновавших туда-сюда с кувшинами выпивки пажей пинками пониже спины.
После секундного колебания Ян выбрал ближайшего к нему розовощекого рыцаря с заметным брюшком в заляпанной элем пурпурной тунике.
— Прошу прощения, ваша милость, но мне необходима помощь. Там, на пустошах, мне встретилась юная леди, спасающаяся бегством от чудовищных тварей из Темного Круга, и…
Мутный взор рыцаря прояснился самую малость. Карие глаза его взглянули на Яна сверху вниз.
— Что ты сказал, парень? Тебе что, не хватает учтивости обращаться ко мне в более доходчивой манере, если уж набрался наглости вообще заговорить со мной?
Ян дотронулся пальцем до своей верхней губы.
— Видите ли, добрый рыцарь, я не могу говорить отчетливее и…
— Убери-ка руку ото рта! Может, тогда что-нибудь получится.
Рыцарь был изрядно пьян. Об этом красноречиво свидетельствовало его дыхание, пропитанное парами эля. Приподняв увесистую флягу, он с бульканьем отхлебнул большой глоток, оросив густые черные усы обильной пеной и обрызгав Яну лицо, после чего взревел:
— Ты сказал «леди», уродец? Леди? Ты хочешь продать мне свою сестричку? — Брюхо рыцаря затряслось от хохота. — Ребята! Ребят, этот недотепа продает свою сестру!
Его собутыльники как по команде повернули головы к Яну.
— Повтори-ка, как тебя зовут? — спросил толстый рыцарь.
— Ян Фартинг, сэр, бедный сапожник. Но я хотел сказать вам нечто очень важное…
— Фартинг! — обрадованно воскликнул рыцарь. — Всего-то фартинг! Надеюсь, твоя сестричка не такая страхолюдина, как ты! — И он снова зашелся в громоподобном хохоте. Остальные рыцари, навострив уши в предвкушении веселой развязки, поддержали его сдавленными смешками и покашливаниями. Ян в замешательстве обвел взглядом молодые и старые лица рыцарей, рыцарей со шрамами и рыцарей, недосчитывавшихся пальцев, носов и ушей.
— Умоляю вас, сэр! — в отчаянии воскликнул он, чувствуя, как к горлу подступают слезы. — Вы должны меня выслушать! Если вы не согласитесь пойти со мной, я за всю жизнь не искуплю свою ошибку. Бога ради, послушайте!
Ян так переволновался, что вылетавшие из его рта отрывистые звуки и вовсе превратились в неразборчивую кашу. Рыцари снова согнулись пополам от смеха при виде этого раскрасневшегося дурачка, судорожно сцепившего пальцы и не скрывающего слез, градом катящихся по щекам. Эта вспышка веселья еще больше вывела Яна из равновесия.
Но тут какой-то юноша отделился от компании, подошел к Яну и обхватил его рукой за плечи. Вторую руку он вытянул раскрытой ладонью вперед, призывая товарищей к тишине.
— Прошу вас! — с нажимом проговорил он. — Я знаю этого парня и могу поручиться за него. Если вас не затруднит, помолчите минутку.
Юный рыцарь был одет в рыжеватую тунику с гербом на правой стороне груди, изображавшим мечи и хвойные ветки.