В свою очередь, внутри этого района, за четвёртым валом, укреплённым стеной, которую сложили в незапамятные времена сами боги-покровители из огромных каменных глыб, располагался Город Мудрецов. В нём жили мудрейшие, жрецы и маги. Там же высились хорошо заметные из любой части Ара ступенчатые башни храмов; с их верхних площадок в этот вечерний час по окрестностям разносилось протяжное пение жрецов, исполнявших молитвенные гимны. В центре Города Мудрецов находилась круглая цитадель с самыми толстыми и высокими каменными стенами. Никто не жил в ней, ибо было запрещено возводить внутри крепости любые частные постройки. Большую часть цитадели занимала площадь Совета. Здесь на народные собрания собирались все граждане Ара, представляющие три касты городских жителей — мудрецов, воинов и общинников. В обычные же дни площадь использовалась как рынок. Три главных улицы пересекали Ар от центра и до последнего, пятого вала. Их названия совпадали с названиями трёх каст. По улице Воинов колесница проехала через три района в Город Мудрецов. Кермайт с трудом лавировал между тяжелогружёных повозок крестьян и боевых упряжек воинов. Множество людей в традиционных одеждах всех каст спешили по своим делам. В толпе выделялось и немалое количество чужеземцев, большинство из них были купцами и путешественниками из других Священных городов.
— Я слышу арфу! — Эдан завертел головой, высматривая источник звуков.
— Всего лишь уличный певец. Идём. Не будем терять на него время. Хороший сказитель на рабов и ремесленников не разменивается! — резонно заметил Талес. — Ты можешь отыскать такого в странноприимном доме или же в палатах высокого рода. Но никогда — на рыночной площади, на земле, покрытой семечками и рыбьей чешуёй!
— И всё-таки я хотел бы немного послушать, — заявил жрец Бринна, расчищая себе локтями дорогу к певцу. Им оказался щупловатый, бедно одетый паренёк с небольшой прорезной арфой в руках. На пальцах его правой руки блестели особые когти: без такого нехитрого приспособления играть на латунных струнах этого древнего инструмента невозможно.
— Что он поёт?
— Сказание о подвигах Ирмина. Слышал тысячу раз! — недовольно фыркнул маг. — Можно подумать, что на свете не существует иных песен, кроме этой. Каждый сказитель города исполняет её каждодневно: народу нравится.
— ...Но, не взявши колесницы,
Дома он оставил панцирь;
Крепкий белый щит и копья
На крюках златых оставил
И отправился в дорогу.
Долго ль, быстро ли, добрался
Славный Ирмин к центру мира,
В самую его серёдку,
Где корнями уцепилось
В землю Древо мировое.
Дуб с корою серебристой,
Дуб развесистый, огромный,
До небес вершину поднял,
На ветру шумит ветвями,
Подпирает мира кровлю.
У корней найдя источник,
Ручеёк с водой чудесной,
Зачерпнул воды руками —
Мудрость у Племён похитил;
Плеск услышан был богами.
Вылепили великана
Из земли они, из глины,
Из болотной чёрной жижи.
Круглый камень водрузили
Вместо головы на плечи.
Мудрый Ирмин, хитрый Ирмин
Великана заприметил,
Увидал такое чудо
И бежал из центра мира,
Влагу унося в ладонях.
Через горы, через долы.
Через реки и озёра,
Через чаши и болота
Убегал он от погони,
В гневе посланной богами.
Страшен исполин из глины:
Он с гранитной головою,
С пальцами из красной меди!
Вор не может с ним сразиться:
Руки заняты у вора.
Годы длилася погоня;
Ирмин не развёл ладоней.
Но божественная влага
Наземь падала по капле,
Проникая через пальцы.
Первой стала капля жизни;
Капля пламени — второю;
Третья капля из металла,
А четвёртая — из камня;
Пятой — капля влаги чистой.
— Я не слышал этой сказки раньше.