Линда, я вас провожу, тоном, не допускавшим ни малейшего возражения, сказал Дитрих. У меня, знаете ли, хороший защитный артефакт.
Линда, извини, все так глупо получается, не обращая на него внимания, заговорил Штефан.
Глупо? Штефан, ты маг, ты обязан себя контролировать! возмущенно сказала я. Откуда ты вообще знаешь такие заклинания?
Линда, чуть поморщился он, это обычное погодное заклинание.
Но в убойной концентрации.
Дитрих сказал это так, что я услышала, а вот кто-то еще нет. Как ему это удалось, я не представляла. Возможно, использовал одно из специфических заклинаний Сыска? Должны же были быть у них наработки для такого? Штефан ждал, что я скажу, но говорить ему мне было нечего. Сейчас мне хотелось лишь одного оказаться подальше отсюда. Дитрих легко потянул меня за собой, и я не стала сопротивляться, сухо кивнула Штефану и пошла, чувствуя пристальный взгляд бывшего жениха. Хорошо хоть сам он остался у кафе и не пошел за мной, не стал убеждать, что-то доказывать.
Дитрих, зачем?
Что зачем? Он сделал вид, что не понимает моего вопроса.
Зачем вы его вывели? Я не знаю, как вам это удается, раньше я была уверена, что Штефан один из самых уравновешенных иноров, которых я знаю. Но вы его намеренно провоцировали.
Извините, Линда, я понимаю, что вы испугались, но, поверьте, вы ничем не рисковали.
Неужели? ядовито спросила я. Совсем ничем? А если бы он меня убил вместе с вами?
Вы в зону поражения не попадали. Ни тогда в подъезде, ни сегодня. Линда, я не стал бы этого делать, поверьте, но спровоцировать его можно, только когда вы рядом. Если вас нет, он не теряет над собой контроль.
Богиня, да зачем вам нужно, чтобы он потерял над собой контроль?
Если он сорвется в присутствии свидетелей, спокойно ответил Дитрих, отвертеться ему не удастся.
Мысли крутились в голове в каком-то бешеном круговороте, то проявляясь, то исчезая в круговерти других, не менее для меня важных. Я не понимала, что происходит, и не знала, что правильно, а чего делать никак было нельзя. То, что Дитрих подозревает Штефана в противоправных действиях, было понятно с самого начала, еще с прихода инора Кремера, который считал, что любовник жены использует запрещенные магические практики.
Мысли крутились в голове в каком-то бешеном круговороте, то проявляясь, то исчезая в круговерти других, не менее для меня важных. Я не понимала, что происходит, и не знала, что правильно, а чего делать никак было нельзя. То, что Дитрих подозревает Штефана в противоправных действиях, было понятно с самого начала, еще с прихода инора Кремера, который считал, что любовник жены использует запрещенные магические практики.
За кем вы сегодня следили? За мной или за Штефаном?
Следил? С чего вы взяли?
Дитрих!
Я остановилась и возмущенно на него посмотрела. Неужели он всерьез думает, что сможет меня убедить в том, что он совершенно случайно проходил мимо и решил героически прийти на помощь инорите, оказавшейся в затруднительной ситуации?
Линда, он усмехнулся, вы разницу между слежкой и охраной улавливаете? Так вот, я вас охранял.
В самом деле? От кого вы меня охраняли? Вы довели меня до квартиры и оставили в компании подруги. Эмми показалась вам такой страшной?
Страшной нет, а вот странной Я вам уже говорил, Линда, что ваша подруга совсем не умеет притворяться. Когда она за вами зашла, было очень заметно, что ее что-то тревожит, и сильно. Но она пыталась выглядеть беззаботной.
Я ничего такого не заметила.
Потому что вы от нее ничего такого не ожидали. Что она хотела?
Чтобы я поговорила со Штефаном и попыталась с ним помириться. Думаете, он на нее тоже ментально воздействовал?
Я такого не заметил, неохотно признал Дитрих. Правда, Дара в этой области у меня мало, но свежее вмешательство я бы увидел. Линда, Эггер не идиот, чтобы, попав под подозрение, продолжать нарушать закон. Скорее всего он попытался сыграть на ее хорошем отношении к вам.
Да, наверное. Эмми чувствовала себя виноватой. И передо мной, и перед ним Дитрих, что происходит? Почему Штефан так странно себя вел?
Я вспомнила белый комок магии, пульсирующей в руках, лицо, перекошенное ненавистью, и меня затрясло крупной неудержимой дрожью. Хотелось опять заорать, чтобы липкий ужас, намертво въевшийся где-то внутри меня, вышел наружу и я смогла успокоиться. Дитрих обнял меня и успокаивающе зашептал:
Линди, все хорошо, все закончилось.
Ничего не закончилось.
Слова вырвались вместе со слезами. Да, ничего не закончилось, в этом я была полностью уверена. Слишком много накопилось странных, непонятных мне факторов, так или иначе связанных со Штефаном. Со Штефаном, который никак не хотел уходить из моей жизни.
Линда, с вами все будет хорошо, уверенно сказал Дитрих. Я об этом позабочусь.
Пока вы заботитесь, чтобы у меня все было плохо, всхлипнула я, пытаясь успокоиться. Дитрих, что вообще происходит?
Вы хотите, чтобы я прямо здесь на улице вам рассказал?
Да, твердо ответила я. Я хочу, чтобы вы мне все объяснили. Для начала почему вы все-таки взяли меня на работу?
Линда, мы же договаривались через неделю, начал он.