У меня подобного опыта до сих пор не было, заметила я. Получается, я не только не могу кого-то исключить из подозреваемых, но мне приходится думать, что есть еще кто-то третий?
Правильно, подозревайте всех. Дитрих широко улыбнулся, от чего стал необычайно привлекательным. Больше вероятности, что все будет в порядке.
И вас? не удержалась я.
Меня? удивился он. Меня-то в чем?
Не знаю, ответила я. Но мне теперь кажется, что вы тоже меня не случайно на работу взяли.
Возможно, я сказала это зря, но мой начальник улыбнулся еще шире и с необычайно хитрым видом сказал:
И правильно кажется. Для работы секретарем у вас слишком высокая квалификация.
Ответ был для меня неожиданным и тем страшнее оказался. Неужели я права и Дитрих тоже в чем-то замешан? В голову полезли всякие ужасные предположения, никак поначалу не вязавшиеся с тем молодым инором, который с легкой улыбкой наблюдал за моим смятением. Пока я не вспомнила, что артефакт дал мне он, а значит, может сейчас и обходить защиту каким-то неизвестным мне образом. Ментал в нашей академии совсем не преподавали. С одной стороны, это было неплохо меньше бессмысленной нагрузки, поскольку способностями к этому разделу обладали единицы, с другой порождало массу разнообразных слухов и домыслов.
Дитрих, тогда почему вы меня взяли? выдавила я.
Вы хотите честного ответа? зачем-то уточнил он.
Конечно. Зачем мне нужна неправда?
Тогда я вам отвечу через неделю, неожиданно сказал он.
Почему через неделю? возмутилась я. Я хочу знать сейчас. Возможно, от этого зависит моя безопасность.
Вряд ли, не согласился Дитрих. Но скажу я вам только через неделю. Раньше никак.
Я от вас увольняюсь.
Тогда вы никогда не узнаете, почему я вас взял.
Речь шла об очень серьезных вещах, а Дитрих откровенно развлекался. Это меня настолько разозлило, что я схватила одну из принесенных им папок и стукнула по его наглой белобрысой голове. Точнее, хотела стукнуть, поскольку он отклонился и удар пришелся вскользь по плечу. Он участливо спросил:
Как, легче стало?
Меня никто не смеет шантажировать, ответила я.
Линда, разве я вас шантажирую? удивился он. Я просто сказал, если уйдете не узнаете. Вдруг эта информация напрямую касается моей деятельности? Не могу же я ее выдавать кому попало?
Я сама удивилась своему поведению Штефан не вызывал у меня столь сильных чувств, даже когда Эмми рассказала, что видела его с другой, а Дитрих всего лишь отказывается рассказать что-то, пусть и касающееся меня напрямую. Я никогда не находила в себе склонности к членовредительству, да и вспомнила, что в моем положении рабочими местами не разбрасываются, да еще и придется сдать артефакт. А вчера он мне очень даже помог. Я с сожалением покачала в руке тяжелую папку, поняла, что с ее помощью выбить все равно ничего не удастся, и почти миролюбиво спросила:
А почему именно через неделю? Не через месяц? Не через год?
Если хотите через месяц или год, возражать не буду. Он необычайно ехидно улыбнулся. А теперь, когда мы решили вопрос с доверием ко мне
Если хотите через месяц или год, возражать не буду. Он необычайно ехидно улыбнулся. А теперь, когда мы решили вопрос с доверием ко мне
Не решили, напомнила я.
я хотел узнать, не рассказала ли вам подруга что-нибудь еще интересного про спутницу этого Эггера, невозмутимо продолжил он. Линда, и положите наконец папку на место, она вас отвлекает и мешает думать.
С этим я вынуждена была согласиться. Папка в руках наводила меня совсем не на такие мысли, которые должны были быть у секретаря по отношению к собственному начальнику. Мне все так же хотелось узнать, что прочнее: его голова или эта папка, и я ничегошеньки не могла с этим желанием поделать, хотя прекрасно понимала, насколько неблагоразумно бить работодателя. Я вздохнула и с сожалением положила свое орудие выбивания правды на стол. И даже отодвинула от себя подальше, чтобы не соблазниться.
Нет, она сама больше ничего не рассказывала, а я у нее не стала спрашивать, по возможности спокойно ответила я. Эмми вскипала сразу, как упоминалось имя Штефана. Она очень обиделась на него, просто до слез.
Обидеться она могла из-за того, что Эггер выдал ее маленькую женскую тайну, невозмутимо сказал Дитрих. Подруги иной раз за спинами друг у друга такое выделывают, вы не представляете, Линда. Но все равно продолжают считать себя подругами.
Эмми не такая, убежденно сказала я. Она не стала бы пытаться заинтересовать инора, с которым я встречаюсь.
Возможно, сказал Дитрих, хотя сомнение в правдивости моей подруги никуда из его взгляда не делось. Так. Планы на этот день. Сейчас я закончу с защитой офиса и уйду наблюдать выход иноры Кремер в люди раньше полудня, по словам мужа, она не выползает. Примерно прикидываю, что она из себя представляет, и возвращаюсь сюда.
А разве вам не надо за ней весь день наблюдать? удивилась я.
Мне? Не надо, уверенно ответил Дитрих. Я в основном головой работаю, а ее передвижения и встречи может записать и другой. Затем мы с вами, Линда, идем хотел было сказать «на ужин», но нет к менталисту, с которым я договорился. А поужинаем после него.