Господин Антормо открыл было рот, чтобы оспорить приказ Хорвека, но, подумав, не издал ни звука. Сгорбившийся, испуганный, он принялся подниматься по лестнице, держа в дрожащей руке догорающую свечу. Ожидай его в спальне чудовищное создание ночи, глодающее человеческие кости, он страшился бы его не столь сильно, как мальчика, которого ему нужно было спасти сегодня ночью я видела это по его безумным от испуга глазам.
Постой! окликнул его Хорвек. Ты не сказал ни слова о той девушке с портрета. Но ведь ты рисовал ее, видел, и, наверняка, говорил. Что ты помнишь о ней?
Лицо господина Антормо безобразно исказилось, как это было, когда он вспоминал историю принца Лодо. Магия все еще сковывала его память.
Она была красива, выдавил он. До того я ни разу не рисовал настолько совершенных людей, и мне все время казалось, будто я недостаточно хорошо передал сияние ее глаз и белизну кожи
Я спрашивал не об этом, оборвал его неуверенную речь Хорвек. Что она говорила о себе? О принце? Чего боялась?
Последнее слово заметно не понравилось господину Антормо, заставив того задрожать всем телом, и, стало быть, в нем крылась истина: таинственная девушка жила в страхе.
Я спрашивал не об этом, оборвал его неуверенную речь Хорвек. Что она говорила о себе? О принце? Чего боялась?
Последнее слово заметно не понравилось господину Антормо, заставив того задрожать всем телом, и, стало быть, в нем крылась истина: таинственная девушка жила в страхе.
Я не помню Не знаю забормотал он. Все как в тумане. Она не хотела, чтобы с нее писали портрет, но его высочество не слушал ее. И она боялась, да Я не знаю, кто это сказал все путается в голове. Может, она сама, а может кто-то другой Или я сам это придумал, глядя на нее?..
Чего она боялась? с нажимом повторил Хорвек, подходя ближе.
Королевской семьи, выпалил художник, зажмурившись то ли от страха, то ли от дурноты. Отчего-то мне казалось тогда она боится, будто ее убьют, чтобы освободить принца от дурного влияния.
Что ж, этого следовало ожидать, задумчиво промолвил демон, а затем небрежно махнул рукой. Иди, и делай то, что я сказал. Утром твоя судьба решится.
Откуда тебе знать? прошептала я, глядя на демона с надеждой и испугом. Разве мастер Глаас в самом деле придет сюда завтра? Кто его освободит?
Видишь ли, Йель, задумчиво ответил Хорвек. Эта ночь будет долгой и нелегкой для всех нас. Ты говорила, что я не могу знать будущее, и я признаю, этот упрек справедлив. Но сейчас для того, чтобы заглянуть в завтрашний день, не обязательно быть ясновидцем. На рассвете либо мастер Глаас переступит порог этого дома, либо господин Эдарро. И если это будет господин королевский племянник мы к тому времени будем мертвы, а мертвецам не о чем волноваться.
Мы
Мы уходим, Йель, оборвал меня Хорвек и указал на мой грязный плащ, небрежно брошенный возле камина. Как ни была я растеряна и испугана, но заметила, что на руках демона больше нет перчаток. Видимо, прошло то время, когда он считал нужным прятать от посторонних глаз преступления чужого прошлого.
Нас увидят и донесут Эдарро! воскликнула я, окончательно сбитая с толку. Он придет за нами.
О, это будет замечательно, безо всякой тревоги ответил Хорвек, набрасывая на плечи бархатную куртку. Нам непременно нужно встретиться с господином Эдарро до наступления рассвета. Но не в стенах этого дома.
Мне почудилось что-то странное в его голосе и я пригляделась к демону: разговор с господином Антормо переменил его гораздо больше, чем мне показалось. Вначале я решила, что к нему вернулась прежняя покорность недоброй судьбе, но я ошиблась его лицо, обычно бледное и безжизненно-спокойное, пылало лихорадочным румянцем, а губы, и без того покрытые запекшейся кровью, искусаны от нетерпения.
Мы вышли из дому, и Хорвек, сделав пару шагов к одинокому уличному фонарю, замер, прислушиваясь к звуку тихих шагов. Сразу с нескольких сторон к нам приближались: соглядатаи Эдарро выскальзывали из темноты, преграждая нам путь и, одновременно с тем, отрезая путь к отступлению. Бесстрастные серые лица, темные плащи и злые глаза цепных псов.
Ни шагу далее, именем короля, сказал один из них, неотличимый от прочих. Вам запрещено покидать этот дом, сударь.
Что же будет, если я нарушу этот запрет? Хорвек, словно не расслышав приказ оставаться на месте, мягко и плавно двинулся навстречу говорившему. Неужели господин Эдарро приказал убить меня? О, не обманывайте меня, он не мог оказать такую честь даже самому доверенному из своих слуг
Он приказал остановить вас, и этот приказ будет исполнен, коротко ответил человек с серым лицом. У самой шеи Хорвека блеснуло лезвие кинжала. Отблески света заиграли на обнаженных шпагах, бесшумно извлеченных из ножен: люди Эдарро не нуждались в приказах, чтобы действовать слаженно и молниеносно, да и суеверного страха по отношению к Господину-В-Перчатках не испытывали. Мне подумалось, что они вряд ли вообще боялись хоть чего-то с эдакими-то пустыми глазами и одинаковыми каменными лицами.
Мы были окружены. Я сжалась за спиной демона, окончательно разуверившись в здравости его рассудка все указывало на то, что живыми из Астолано нам не уйти, да и на быструю милосердную смерть рассчитывать не приходилось: предвкушение жестоких забав читалось в глазах людей с серыми лицами. Возможно, господин Эдарро и не одарил их разрешением отнять наши жизни, оставив это удовольствие на свою долю, но наверняка обещал, что до того разрешит повеселиться вдоволь.