Покажи мне сторону света, произнес он спокойно, обращаясь к чему-то невидимому, заключенному в неровных черных линиях. Я увидела, как капает кровь Хорвек глубоко надрезал ладонь и держал ее над черным знаком. Вначале красные капли падали беспорядочно, а затем волшебство проявило себя: некая сила начала притягивать их лужица растеклась в левой верхней четверти рисунка.
Северо-запад, услышь меня и покажи того, кто мне нужен, приказал демон, одновременно с тем прикладывая порезанную ладонь к черному кресту. Что-то изменилось в воздухе, огни свечей затрепетали, и Харль заметался в постели, хрипло и громко дыша. Лицо Хорвека показалось мне особенно страшным в тот миг зубы заострились и оскалились, глаза заполонила чернота, но, быть может, в том виновато было пляшущее пламя свечей. Когда он отнял руку пол был чист. И черный крест, и кровь впитались в рану на руке демона а от раны этой остался едва заметный красный след. Хорвек поднялся, пошатываясь, и потряс головой, как будто приходя в себя после долгого беспамятства.
На лице мастера Глааса читался невысказанный отчаянный вопрос «Ты видел? Ты нашел?!!», но Хорвек не успел ничего сказать. Внизу раздался шум, крики, топот.
Люди Эдарро, только и сказал Хорвек, подхватывая на руки Харля, закутанного в испачканную простыню.
Уходите, так же кратко ответил Глаас. Я останусь.
Быстро и тихо он отодвинул небольшой шкафчик, за которым обнаружилась крохотная дверь. Старый лис с пустошей нипочем не забился бы в нору, из которой не имелось бы тайного выхода. Я поняла, о чем на самом деле они говорили с Хорвеком, обмениваясь отрывистыми фразами: Эдарро искал колдуна и не успокоился бы, найдя одни только колдовские знаки. Глаас оставался, и, следовательно, принимал вину на себя, давая нам время уйти.
Но вас казнят! прошептала я, схватив руку разбойника, в первый раз не побоявшись коснуться этой огрубевшей, тяжелой ладони, иссеченной шрамами.
Есть за что, ответил он, подталкивая меня к выходу.
Хорвек скользнул в темноту, легко перекинув Харля через плечо когда-то он уже нес так мальчишку по коридорам замка герцога Таммельнского. Простыня смутно белела во тьме, не давая мне окончательно потерять их из виду. Я бежала, падала, поднималась и снова падала, получая по лицу хлесткие удары кустов, оббивая ноги о камни и бревна. Но жаловаться мне не пришло бы в голову в помощи сейчас нуждался прежде всего Харль.
В наш дом мы вошли в темноте и тишине, как воры. Хорвек уложил мальчишку на пол, нимало не заботясь о том, что испачкает роскошный ковер Харля то и дело одолевали приступы кашля, переходящие в рвоту.
Где искать того человека? выпалила я, бестолково растирая ледяные руки мальчика. Духи сказали тебе?
Вопрос мой звучал глупо словно я ожидала, будто волшебство могло назвать улицу или сказать что-то вроде: «Зеленый одноэтажный дом на холме за Дрянным переулком». Однако Хорвек не стал смеяться надо мной и ответил:
Вор придет сюда до наступления полуночи. Магия приведет его.
А если он не захочет?
Он не посмеет ослушаться, ведь ему уже известно, каково проклятие, наложенное разгневавшимся колдуном. Эту силу ни с чем не спутать.
А ты разгневался? я недоверчиво смотрела на его спокойное лицо, едва различимое в смутном красноватом свете, исходящем от углей в камине.
Он осквернил прах моей матери, сказал на это Хорвек, и я поняла, что зря гордилась способностью разгадывать его мысли.
Но что если он сбежал далеко-далеко, в другое королевство? воскликнула я, ища подвох в его словах, прозвучавших слишком просто, чтобы годиться в отгадки для всех сегодняшних загадок.
Он не смог бы, уверенно произнес Хорвек. Белая Ведьма простила своего верного слугу за проступок и неповиновение, но милосердие моей покойной матушки не было безграничным. Она хотела, чтобы кости лежали в земле у того камня. Ее посмертная воля была не настолько сильна, чтобы убить вора, но уйти далеко у него не выйдет. Пока в ее костях остается сила, он обречен кружить вокруг проклятого камня. То, что спасает его, одновременно приковывает к Астолано крепче любой цепи.
А мастер Глаас?
Ты полагаешь, он не заслужил виселицы?
Я закусила губу, не зная, что возразить на это. За разбойником и впрямь числилось порядочное количество грехов. Но отчего-то мне казалось несправедливым то, что в итоге заплатить ему придется не за свое преступление.
Старому убийце выпала редкая возможность совершить в кои-то веки хороший поступок, продолжил Хорвек, заметив, как я кривлюсь, тягостно размышляя о слишком сложных для моего ума явлениях справедливости, добре и зле. Если ты веришь в каких-то милосердных всевидящих богов, то должна понимать, что он сейчас уцепился за волосок, держащий его на краю преисподней.
Не уверена, что я в них верю, пробормотала я.
Укутав Харля в пару одеял, я уселась рядом, словно пытаясь устеречь смерть, кружащую вокруг мальчика.
Точно так же каждую ночь во сне я оберегала Мике, и в полумраке мне теперь казалось, что они, пожираемые изнутри жестоким колдовством, схожи с Харлем как родные братья.
Нет, пожалуй, ему не стоит лежать здесь, задумчиво произнес Хорвек, задержав на нас взгляд. Боюсь, еще до полуночи нам нанесет визит гость, чьи глаза будут оскорблены столь неприглядным зрелищем.