Сударь, ведь вы не лгали, когда сказали, что помните те времена, когда четвертая скала еще не ушла под воду, промолвила она, задыхаясь то ли от быстрой ходьбы, то ли от волнения.
Хорвек молчал, словно приглашая ее продолжить.
А ведь это случилось, когда я была девчонкой! сказала она, буравя его взглядом. Сколько же вам лет, юноша? И что за секрет помог вам продлить жизнь?!
Хорвек молчал, словно приглашая ее продолжить.
А ведь это случилось, когда я была девчонкой! сказала она, буравя его взглядом. Сколько же вам лет, юноша? И что за секрет помог вам продлить жизнь?!
Боюсь, мой способ не из тех, которые стоит рекомендовать кому-либо еще, хмыкнул Хорвек.
Откройте мне его, умоляю! госпожа Аркюло вцепилась в его руку тонкими искривленными пальцами. Я ищу ответ на этот вопрос уже много лет, и почти разуверилась в том, что это возможно Но вы Я вижу, что вы не лжете. Как только я увидела вас, то поняла, что слухи не лгут, чудо свершилось! Продайте мне вашу тайну. Я заплачу любые деньги!
Зачем вам вечная жизнь, сударыня? Хорвек спокойно высвободился из цепких птичьих лап старухи, но не спешил уходить. Ваши близкие умрут на ваших глазах, вы останетесь в одиночестве вам ли не знать, почтенная госпожа, что за чувство поселяется в душе, когда все сверстники, все друзья и знакомые один за другим обращаются в прах
О, какое мне дело до этого! вскричала госпожа Аркюло, вскинув руки вверх в яростном порыве. Мое сердце давно уже высохло и истлело, в нем нет любви ни к кому из моих детей и внуков, да и не было никогда. Сударь, я не буду кривить душой перед вами, ибо знаю вы существо той же греховной породы, что и я. Вы не удивитесь, если я скажу, что после смерти меня непременно ожидают вечные муки ада Да, я погубила немало людей кого из корысти, кого потехи ради, и не раскаиваюсь в этом. К чему лицемерить вы должны понять меня, ведь вашего могущества не достигают обычные люди с их глупым милосердием. Еще в юности я поняла, что отличаюсь от этих малодушных созданий: первый раз я подсыпала яд в пищу одному из рабов из чистого любопытства и воспоминание это до сих пор вызывает у меня улыбку, старуха хихикнула. Собственную дочь я не пощадила, когда решила, что она злоумышляет против меня. И ее детей, мал мала меньше, я одного за другим свела в могилу, чтобы не вздумали мстить, узнав правду Но в ту пору мне казалось, что смерть далека, и я успею насладиться жизнью, чтобы ни о чем не сожалеть. Но нет, нет сударь, я не желаю попасть в ад! И готова платить золотом за каждый год отсрочки!
Хорвек слушал ее слова с улыбкой, точно и впрямь встретил родственную душу, а я невольно попятилась от страшной старухи, чьи пальцы сживались и разжимались, словно она и сейчас искала, в чье бы горло вцепиться. Спокойный вид Хорвека несколько отрезвил госпожу Аркюло, и она запнулась.
А скажите-ка, сударь теперь она смотрела на него с надеждой. Ведь вы должны знать наверняка Существует ли ад на самом деле?
Глядя на вас, сударыня, любезно ответил Хорвек, я полагаю, что он обязан существовать.
Слова эти прозвучали, как мне показалось, весьма оскорбительно, но старухе они внезапно пришлись по нраву и она расхохоталась, каркая, словно кладбищенская ворона.
Запомните, господин Хорвек, сказала она, отсмеявшись. За каждый год жизни я буду платить так щедро, что вы никогда и ни в чем не будете нуждаться. Разве не за этим вы когда-то отправились в странствия? В Астолано вы найдете то, что искали, клянусь.
Слова эти оказались пророческими: еще не раз мне довелось услышать подобные просьбы, обращенные к демону. Сплетни и магия смешались в одно ядовитое снадобье, пары которого проникли во все дома столицы. Вскоре имя Хорвека в Астолано знал каждый лишь по старой опасливой привычке не прибавляя к нему запретное слово «чародей».
А что же говорили обо мне неизменной тихой спутнице того, кто отвечал загадочной улыбкой на просьбы о вечной жизни, быстрой смерти и великом богатстве? Однажды мне удалось подслушать разговор между Бриульей и кухаркой последняя собиралась взять расчет, испугавшись темной славы, которую заимел теперь дом с павлином.
Не по душе мне этот чернокнижник, говорила она, вздыхая. Хоть и платит щедро, и с нами любезен, но служить ему великий грех. Пусть богатые господа забавляются со злыми силами, у них достанет денег, чтобы откупиться от божьего гнева богатыми пожертвованиями
И не говори, Арора, поддакивала ей моя горничная. Я-то молодому господину стараюсь на глаза не попадаться, но девица эта дурное дело, ох дурное!
А что о ней говорят? всполошилась кухарка.
Ох, не знаю, верить ли тому, но поговаривают, что господин Хорвек сотворил ее при помощи колдовства из всяческого непотребства. Оттого у нее, да простят меня боги, ни ума, ни души. Ничегошеньки не знает, точно вчера на свет родилась!
Итак, в глазах города я была магическим созданием, противоестественно сотворенным при помощи заклинаний изо всякой мерзости иначе говоря, я оказалась чудом, а чудеса манят.
Куда бы ни приглашали Хорвека а с легкой руки госпожи Аркюло, почтившей своим доверием иностранца, он быстро стал желанным гостем во множестве богатых домов, непременно ему напоминали, чтобы он захватил с собой свою воспитанницу. Меня рассматривали, не решаясь коснуться, и в глазах я видела испуганный восторг, а шепоте угадывала все ту же сплетню: «Ее сотворили колдовством!». Никогда еще я не чувствовала себя столь ничтожной. Казалось, что я сама вскоре поверю в то, что слеплена ради магической потехи из какого-то сора так мало я смыслила в происходящем. Но чем скованнее я себя чувствовала тем жаднее становился интерес ко мне. Я пыталась спрятаться от назойливых взглядов Астолано шептал, что моя пугливость происходит из-за чуждости миру людей. Я становилась все бледнее город в восхищении твердил, что чары выдыхаются и вскоре я превращусь в горстку пепла и облачко тумана. Но именно этого и добивался Хорвек на любой вопрос обо мне он отвечал так уклончиво, что даже самый простодушный человек заподозрил бы неладное.