Так что возобновление Холодной войны было, увы, закономерностью.
2 июня В Москве открылась первая в СССР товарная биржа.
46 июня Распад СССР: Ошская резня в Киргизии.
7 июня В Москве открылся Поместный собор Русской православной церкви, на котором Патриархом Московским и всея Руси был избран Алексий II (интронизирован 10 июня).
12 июня Принята Декларация о государственном суверенитете РСФСР. Введен приоритет российских законов над всесоюзным законодательством.
19 июня создана Коммунистическая партия РСФСР (в составе КПСС).
20 июня Распад СССР: Узбекская ССР провозгласила суверенитет.
23 июня Распад СССР: Молдавская ССР провозгласила суверенитет.
29 июня Литва приостановила действие Декларации о суверенитете на время переговоров с правительством СССР.
Июль
2-13 июля состоялся XXVIII съезд КПСС последний съезд КПСС до её упразднения в 1991.
9-11 июля совещание «большой семерки» в Хьюстоне, США, посвященное в значительной части вопросам экономического содействия СССР.
11 июля политическая забастовка на 100 шахтах Донбасса.
Забастовочное движение. Хунвейбины Горбачева
История забастовок
Падение СССР сопровождалось невиданным ростом забастовочного движения, ранее немыслимого. И в авангарде забастовочного движения были шахтеры одна из самых высокооплачиваемых категорий советского пролетариата.
Я долго искал свидетельства изнутри этого движения. И нашел их. Юлий Иоффе, директор шахты, будущий вице-премьер правительства Украины, которого убрали в Вашингтон в посольство, потому что слишком много и слишком громко говорил о том, о чем другие молчали о коррупции, прежде всего. Его книга «Один на один с системой» библиографическая редкость, но она же является одной из ключевых для тех кто хочет понять, что произошло с Украиной и с чего все это началось. Немало в ней свидетельств и про СССР эпохи конца. Итак
Юлий Иоффе «Один на один с системой».
Хочу рассказать о том, каким увидел другое "испытанное оружие пролетариата" забастовку. Слово, известное нам разве только из учебников, было возрождено через 72 года Советской власти.
Не стану утверждать, что для меня это было явление неожиданное. Такое развитие событий мог спрогнозировать любой, кто интересовался историей польской "Солидарности". За первой волной забастовок следили по газетам: у нас на "Горской" было спокойно. Признаться, то и причин для социального взрыва не было. Для рабочих делали все, что могли.
А вокруг все бурлило. И поначалу протест выражали не на площадях. Как правило, бастовали под землей, отказываясь выезжать "на-гора", пока не будут выполнены требования. Такие забастовки проходили в Кузбассе, затем в Донбассе. Почему именно шахтеры начали бастовать первыми? Я долго над этим думал и пришел к такому выводу. Когда я в конце шестидесятых годов начинал работать в угольной промышленности, все жили неважно. Но шахтеры лучше.
Словом, за три десятилетия, прошедших до вспышки забастовочного движения, шахты ушли глубоко вниз. Причем, сделано это было технически безграмотно и нелепо, отнюдь не за счет проходки новых стволов или реконструкции старых: ведь в капитальное строительство донбасских шахт денег почти не вкладывали. Все развивалось кустарным или, как его тогда называли, хоз-, а в шутку "хапспособом".
Туда ни воздух не загонишь, ни материалы не доставишь. Забои отодвинулись от ствола настолько, что на одну долгую дорогу к лавам шахтеры затрачивали полтора-два часа. А значит, вместо оговоренных законодательством шести часов под землей находились все восемь. Да еще в жаре под 30 градусов, при влажности под 100 и в плохо проветриваемых выработках.
Итак, условия труда значительно ухудшились. В то же время несбалансированная политика в вопросах зарплаты уравняла горняков с другими категориями рабочих, скажем, водителями грузовиков. В цепи профессий советского рабочего класса шахтеры оказались наиболее слабым звеном для системы и наиболее сильным, чтобы первыми созреть для забастовки.
Первыми в Луганской области, в начале 1989 года, организовали подземную забастовку горняки одной из шахт города Красного Луча. Приехал Щадов, в то время министр угольной промышленности СССР. Он тогда как раз метался по угольным бассейнам страны и гасил подобные локальные конфликты. Вот и в Красном Луче министр решил все вопросы. Поднял в три раза тарифную ставку, потому что расценки не соответствовали ни объему, ни целям труда.
Словом, министр удовлетворил требования шахтеров Красного Луча и уехал. А я этот факт расценил не иначе, как призыв к следующей забастовке. Судите сами: вместо решения проблем региона, Донбасса или отрасли в целом снимались вопросы лишь по одной из шахт. Как бы делался приглашающий жест. Хотите получить бастуйте, ребята. И забастовали.
Так вот, когда забастовала "Менжинка" я дал согласие баллотироваться на пост генерального директора соседнего производственного объединения "Стахановуголь". Затея с выборами руководителей, вплоть до мастеров, всегда казалась мне вредной. Так уж устроен человек никогда не выберет себе в начальники строгого и требовательного. В то же время это отнюдь не была просто игра в демократию. Тотально заменяя кадры в подвергавшейся косметическим изменениям советской системе, Горбачев стремился разрушить и сложившуюся систему отношений, при которой партийные руководители зависели от хозяйственных и наоборот. Эти отношения складывались и цементировались десятилетиями, а на их ломку у Горбачева просто не было много времени пока люди не успели понять, что же происходит на самом деле. Так, думаю, и появился лозунг выборности руководителей на производстве.