Все стало ясно. Она Воронина Мария Николаевна 1982 года рождения, каким-то образом попала из 2007 в 1941 год и назад уже никогда не вернется. Никогда уже не увидит ни маму, ни папу, ни младшего братика ботаника и компьютерного гения в больших толстых очках. Она в прошлом в том прошлом, где её когда-то убили на той, теперешней войне. Перед глазами все поплыло, и Маша провалилась в черную пустоту небытия.
Дочка, дочка, очнись! кто-то тряс ее за плечи.
Маша открыла глаза. Перед ней на коленях стоял тот самый старик с седой бородой и пытался привести ее в чувство.
Ну что ты, что ты, убитую увидела и испужалась. Так-то с первого раза, с непривычки бывает. Я вот тоже, когда в 14-м годе своего первого немца на штык взял, так он мне почитай месяц по ночам снился, а потом ничего, привык. И ты привыкнешь, только совсем привыкать не надо, плохо это. На вот, возьми, старик подал Маше открытую флягу. Маша глотнула и закашлялась. Квас не квас, вино не вино. Что-то непонятное с запахом трав. Но от нескольких глотков стало легче, голова прояснилась. Маша встала на ноги.
Ну что, дочка, легче тебе стало, вижу легче, старик улыбнулся. Настой тот силы придает. Травник я. А теперь пойдем. Да ты документ свой обронила, без документов сейчас нельзя, старик протянул Маше комсомольский билет убитой девушки. Она машинально положила его в карман платья и пошли они вслед догонять беженцев.
Идти пришлось долго, но в этом был и плюс. Много времени на раздумье, что делать в сложившейся ситуации и как поступить. Очевидно, как потом уже много позже поняла Маша, во фляге у травника был какой-то настой, обладающий стимулирующим и одновременно успокаивающим действием. И это позволило ей без вполне понятных эмоций трезво оценить сложившуюся ситуацию, которая была следующей. Из июля 2007 года она попала в июль 1941 года место то же район Смоленска. Как это случилось? Ответ очевиден. На том берегу озера была дыра во времени. Не зря туда местные ходить боялись, а она пошла, и вот результат. Что теперь делать? Придется остаться здесь. Во всяком случае пока, вернуться назад к озеру и попытаться уйти в свое время возможно или нет? Это пока неизвестно. Но сейчас уж точно невыполнимо. Скоро здесь будут немцы. Значит надо ждать, как минимум, два с лишним года. Да, немало, но придется. Другого выхода нет. Тогда, что делать сейчас? Она в колонне беженцев, с ними уйдет в тыл. Документы по счастливой случайности заполучила. Почти на саму себя. Только отчество другое. А в остальном полное совпадение. Повезло. Правда, не паспорт комсомольский билет. Но для начала и этого хватит. Та погибшая из Минска, стало быть проверить не смогут, да и не будут, незачем. Они ведь не мужчина не военнообязанная, будет работать.
Стоп, а что я делать-то умею? задала себе вопрос Маша. Ну, шить умею, причем хорошо. Когда еще на дельтапланах летала, этому научилась и еще летать. На «Сессне», на Як-52, на У, он же По-2, И-16 освоила. Кроме этого ничего. Немного же от меня пользы в тылу будет. Разве что шинели шить. С неба послышался отдаленный гул. Маша мгновенно задрала голову, и вся напряглась, ожидая новой атаки «мессеров». Но опасность оказалась ложной. Над ними на большой высоте прошло полдесятка двухмоторных немецких бомбардировщиков. Вроде бы «Хенкель» HE-111. Бомбардировщики летели строем как на параде. Никого и ничего не боясь. Ну еще бы, они же хозяева неба. Перед глазами у Маши вновь встала утренняя атака «мессеров». Треск пулеметов крики и стоны раненых. Её затрясло от бешенства. Эх, мне бы сейчас мой И-16, подумала она. Я бы их всех одна сделала.
И тут вдруг Маша поняла, чего ей действительно хочется. Воевать да, именно воевать с ними. С теми, кто убивал и убивает сейчас с теми, кто, когда-то убил и её. Из-за них были ее детские страхи и из-за них, в том числе она попала сюда. Ведь поднятый из озера По-2 был сбит на той этой войне. Больно уже большой счет получался. А по счетам надо платить. К тому же она профессиональный пилот, а не выпускник взлет-посадка, которые гибнут на первом вылете. И что же ей, при всем этом, в тылу шинели шить. Это будет просто нечестно по отношению к себе самой и подло по отношению к ним. Ну, хотя бы к тому человеку, который ей только что помог.
А как же назад домой? спросил вдруг внутренний голос.
А шанс есть? вопросом на вопрос ответила Маша. Я ведь не на машине времени сюда прибыла, а через дыру провалилась. Так что и в любом случае не могу я, неправильно это будет сидеть и ничего не делать. Все равно на фронт пойду. Только бы случай подходящий подвернулся. Летать буду, а там там посмотрим.
Случай не заставил себя долго ждать. К вечеру колонна беженцев подошла к окраине какого то городка, какого Маша не знала, указателя у дороги не было. Да это было не так уж важно, важно было другое в городке было полно солдат и по всем признакам было видно, что расположенная здесь воинская часть готовится к обороне. Солдаты и местные жители рыли окопы. Молодых мужчин, которые были среди беженцев, останавливали на придорожном КПП, проверяли документы и отводили в сторону. Женщин, детей и стариков пропускали.