Попросите вон у тех мущин, что на лодке, чтобы они попробовали нас за веревку потянуть. Киньте им веревку от нашей лодки, упрашивает барышня. Господа, будьте столь добры, не можете-ли?.. обращается она к гребцам другой лодки.
Делается буксирная попытка, но тщетно. Лодка так и врезалась.
Делать нечего, надо раздеваться. Отвернитесь, Анна Дмитриевна. Федя снимай сапоги!
Я сниму, но пусть и Вася снимет. Все и влезем в тину. Снимай Вася.
Вася смущен.
Не могу я при ней снимать сапоги, шепчет он. У меня внизу не чулки, а портянки. Ну, что за вид?
Важное кушанье! у меня и того нет, я на босу ногу.
Не кричи, пожалуйста. Ты другое дело, за ней не ухаживаешь, а я виды на неё имею. Наконец, вы и двое можете стащить лодку.
Нет, вдвоём мы не полезем! Ужь лезть, так лезть всем троим.
Да пойми ты, я на линии жениха. Я ей два раза по фунту конфект подарил и ликерное сердце.
И как это, господа, вы на гуляньи и вдруг без денег? говорит девушка.
На кислые щи я взял восемь копеек.
А я вынул десять рублей, положил на стол и вдруг
Да полезайте же, господа!
Сейчас, сейчас. Отвернитесь. Снимай, Вася, сапоги, она отвернулась и не увидит (идет шёпот).
Ей Богу, увидит, она глазастая. Видишь, из-за зонтика смотрит. Заслони меня.
Кое-как гребцы снимают сапоги, засучивают брюки и лезут в воду.
Ой, да здесь яма. Смотрите, я по брюхо в воде. Ну, что теперь делать? и штаны и визитка
После обсудим. Пихай лодку! Ну, понатужимтесь! Раз, два.
А вы, господа, дубинушку затяните, ходчее пойдет, глумится с барки мужик. Эх, а еще господа! Трех гривенников пожалели! Сейчас видно, что стрюцкие!
Молчи, чёртова кукла!
Чёртова кукла, да вот не для тебя! У!.. крапивное семя.
Федор Федорыч, не ругайтесь, плюньте на него! упрашивает девушка.
Я те, барышня, плюну! Тонко ходите, не равно чулки отморозите!
Кое-как гребцы снимают сапоги, засучивают брюки и лезут в воду.
Ой, да здесь яма. Смотрите, я по брюхо в воде. Ну, что теперь делать? и штаны и визитка
После обсудим. Пихай лодку! Ну, понатужимтесь! Раз, два.
А вы, господа, дубинушку затяните, ходчее пойдет, глумится с барки мужик. Эх, а еще господа! Трех гривенников пожалели! Сейчас видно, что стрюцкие!
Молчи, чёртова кукла!
Чёртова кукла, да вот не для тебя! У!.. крапивное семя.
Федор Федорыч, не ругайтесь, плюньте на него! упрашивает девушка.
Я те, барышня, плюну! Тонко ходите, не равно чулки отморозите!
Мужик сбрасывает с барки полено и обдает брызгами компанию.
Послушай, мерзавец, я городового позову!
Лодка сдвинута. Гребцы влезают в неё и начинают одеваться. С Васи льется вода.
Послушайте, что это за свинство! Где-же мой сапог? Вы его в воду уронили. Ну, как-же теперь на Лаваль? Я без сапога. Кто ж его кинул? Вон из воды ушко торчит.
Сапог достали, вылили из него воду, но он не одевается на ногу. Приходится ехать домой.
А на берегу, уперши руки в боки, хохочет «обстоятельный» купец.
Иди, Кузьма Данилыч, самовар давно готов! кричит ему жена.
Купеческое семейство располагается на дворе за самоваром и начинает пить чай, а напротив, на том-же дворе, на полуразвалившемся балконе идут пересуды.
Смотри, смотри, опять чай жрать принялись, говорит вдова-чиновница дочке. И как только не лопнут? Четвертый раз сегодня.
Но, маменька, ведь мы и сами сегодня третий раз кофей пьём, да два раза переварки пили, пробует возражать дочь.
Так ведь это питание, и для нас взаместо обеда, а чай, так себе, теплая сырость. Ну, молчи, не тревожь мать. Лучше-бы ватную шинель с немецким бобром на веревке развесила, да поколотила-бы её. Иван Мироныч то и дело мимо ходит. Удивительное равнодушие! Ничем не хочешь мущину прельстить! Жених в руки даётся, а она К тому-же, к купцу прикащики в гости приехали. Народ холостой.
Прикащика выеденым молью воротником не прельстишь. Он норовит на каких-нибудь каменных банях жениться или пустопорожнего места ищет с денежным прилагательным. Окромя того бриллианты.
И за тобой пятипроцентный билет с выигрышами, да бабушкина бриллиантовая серьга.
Одна-то серьга.
Дура, из одной можно две сделать. Там четыре бриллиантика. Наконец, Иван Мироныч Эй, девка, не упускай случая! Я третий день подряд на окошке пятипроцентный билет утюгом разглаживаю. Вчера он прошёл мимо и приятно таково улыбается. Вчера билетом, а сегодня шинелью можно прельстить, потом серьгу надень.
Ведь она одна. Не в ноздрю же мне её надеть. Вот ежели бы брошка
И, матушка, другая бы и в ноздрю надела, только-бы жениха подцепить!
Ах, оставьте! Вы знаете, я не люблю интриг подводить!
Купец отпил чай, надел халат и икает; жена его жуёт пряники. Приехавшие в гости приказчики, как облитые водой и вытянув руки по швам, бродят по двору.
А что, не сыграть ли нам в преферансик по маленькой? обращается хозяин к приказчикам.
Как будет вашей чести угодно, Данило Кузьмич, отвечают они. Не замотаться-бы только, потому завтра в лавку.
Тащи стол и карты!
Через пять минут хозяин и прикащики играют на дворе в преферанс. Купцу не везет. Около стола взад и вперед шмыгает чиновничья дочка, предварительно нацепив на грудь огромный розовый бант, умильно взглядывает на приказчиков и закатывает глаза под лоб. Для Ивана Мироныча вывешена на веревку шинель. Купец проиграл, остался без трех и поставил большой ремиз.