Отчего ты не исполняешь своих обязанностей? Отчего честь не отдаешь? раздается над его ухом резкий голос, и перед ним стоит настоящий офицер с дамой под руку.
Виноват, ваше благородие! вытягивается в струнку городовой.
То-то виноват!
Офицер и дама отходят. Городовой смотрит в след.
Вот подкрался-то! шепчет он и разводит руками. Где тут углядеть! О Господи! Вот она, служба-то наша, Парамон Захарыч, обращается он к дворнику.
Кислота! вздыхает дворник и чешет спину. Да ты посмотри, настоящий ли офицер-то?
Настоящий.
Да ты посмотри. Может так куражится. Мало-ли нониче
Ну его! Подальше лучше. Ещё зазвизданет чего доброго. Запали-ко, Захарыч, трубочку, а я пососу. Оказия тоже здесь, беспокойство, продолжает городовой. Веришь, ни одной ночи доспать не могу. То ли дело, как стоял я Выборгской части во Флюговом переулке. Завалишься бывало в траву и до утра. Ей-Богу. А здесь с девяти часов «караул» кричат. Даве пошел в портерную драку разнимать, вдруг, на линии крик. Бросил драку, бегу дачник из сто семнадцатого кричит. Выбежал на балкон в одной рубашке и орет: бомбардировки испугался. Там в саду у Кусова Ардаган брали и пальбу начали. Подхожу к нему, дрожит «Неужто, говорит, уж подошли они к нам?» А у самого глаза дикие, предикие. Кто, говорю, подошли-то? «Да англичане». Взятие Ардагана за англичан принял. Ну, успокоил его. Так, ведь не верит. «Поди, говорит, и посмотри, не видать ли на взморье английского монитора; на то ты, говорит, и поставлен тут, чтоб обывателей охранять». Полноте, говорю, ваше степенство, уж кабы ежели подошел он к нам, то приказы по полиции были-бы, сейчас флаги на колоннах белые выставили-бы. Домашние загоняют его в дачу, а он нейдет. «И мин, говорит, около нашего дома не взрывали?». Нет, говорю, не взрывали. «А торпеды?» И торпед говорю, нет. «А зачем, говорит, на соседней даче миноносный шест выставили?». Это, говорю, не шест, а скворечница? Ну, стал его срамить за беспокойное одеяние, потому снизу у него как есть ничего. Послушался. Заглянул под скамейки в саду; всё думает, нет ли кого и там, и ушел.
Загнали значит? спрашивает дворник и передаёт городовому трубку носогрейку.
Загнали.
Хорош тоже Аника воин! Пальбы комедианской испугался.
И не говори! Вот-бы такого под турку пустить!
Городовой, кряхтя и охая, опускается на скамейку.
Вот пожилой дачник выходит в палисадник и начинает запирать замком калитку.
Ох, стонет он. Ну, нечего сказать, выехал на дачку! И дёрнула меня нелегкая около этого сада нанять! Омут, чистый омут! Да здесь, от одного беспокойства сдохнешь за лето чахоткой. Говорят, вода здесь хороша, а купанье восстановляет силы, да чёрт ли в ней, в воде-то, коли ты все ночи напролет не спишь. Какая от этого польза? Вот теперь для очищения совести запираемся на замок, а зачем, спрашивается? Кто захочет, тот и через забор махнет.
Не довольствуясь запором, дачник припирает калитку колом, наваливает на кол камень и уже хочет уходить, но перед ним останавливается мужчина в соломенной шляпе.
Позвольте вас спросить: из ворот надо входить, чтобы попасть в эту дачу? таинственно спрашивает он.
Ни из ворот, ни откуда нельзя незнакомым лицам входить-с, сердито отвечает дачник, потому что здесь живут семейные люди, и вы жестоко ошибаетесь в вашем предположении
Знаю-с, но я знакомый, я свой, я не донесу. Ну, чего вы боитесь? Ведь в чётные числа происходят здесь сборища Видите, мне всё известно. Вы меня, может быть, за переодетого полицейского считаете?
Идите, сударь, своей дорогой! Срамились-бы А ещё почтенный человек, волосы седые
Да полноте шутить, оставьте! Меня и Эльпидифор Экзакустодианыч Христопродаки очень хорошо знают. Я на наличные Я бы в Новую Деревню сунулся к табачнику Тройник, да там наверняка обчистят.
Послушай, ежели ты не уйдешь, я за городовым пошлю! горячится дачник.
Ты не кричи, милый, а говори спокойно. Я очень хорошо знаю, что ты обязан остерегаться полиции, но я свой. Вот тебе целковый и проведи меня, покажи, где у вас играют. Мне ненадолго, мне только часик попонтировать. Вчера ещё в благородке полушубок вычистили
Послушай, ежели ты не уйдешь, я за городовым пошлю! горячится дачник.
Ты не кричи, милый, а говори спокойно. Я очень хорошо знаю, что ты обязан остерегаться полиции, но я свой. Вот тебе целковый и проведи меня, покажи, где у вас играют. Мне ненадолго, мне только часик попонтировать. Вчера ещё в благородке полушубок вычистили
Тьфу, ты пропасть! плюет дачник. Да вы что ищете-то? Что вам надо?
Игорный дом, перевешиваясь через калитку и наклоняясь к его уху, шепчет незнакомец.
Это не здесь-с, здесь нет игорных домов Здесь благородное семейство.
Тс! Что вы кричите!
Здесь нет игорных домов, говорю вам, и я в своей даче всегда кричать могу! Здесь, сударь, проживает честное семейство надворного советника Трезубцова, только несчастным случаем попавшее в этот мерзкий омут, а посему извольте отправляться своей дорогой!
Но послушайте, я и пароль ваш знаю, или, как он у вас называется, девиз, что ли?.. Книжник и актер. Теперь уже всё ясно. Пусти же. Я семпелями буду понтировать: ни угол, ни шесть куш мне не везут.