Брод прошёлся по периметру окопа, останавливаясь у каждой огневой позиции. Во все четыре стороны открывался вид на сквозящие обречённостью, однотипные картинки: огрызки домов с выгоревшими внутренностями, трупы техники (на севере из разлома торчал хвост вертолёта с винтом, похожим на завядший трилистник), изувеченный асфальтный покров, будто кожа истязаемого, над которым потрудились паяльной лампой.
Вокруг окопа лежали связки веток, не слишком плотные в самый раз для обзора сквозь просветы. Очень удачное место прямо на перекрёстке. Странно, что Сосуны не свили в яме гнёздышко.
Окоп, скорей всего, вырыли на месте воронки, расчистив её от бетонного крошева, углубив и расширив.
Мужчина присел, достал трубку, кисет и, набив практически до краёв табачную камеру, поднёс ко рту загубник. На губах подсохшие язвочки.
Выдыхая дым через ноздри, он позволил себе погрузиться в некое подобие опрометчивой нирваны. Даже прикрыл глаза, оставив под надбровьем узкие щёлочки. И лишь пэв-винтовка на коленях намекала на готовность откликнуться на суету окружающего мира. В узловатом теле пучкового оружия можно было увидеть полимерную ящерицу, способную защитить хозяина даже без симбиоза с его руками.
На дне ямы блестели стреляные пулемётные плазмопатроны, солнечные лучи взрывались на их круглых боках яркими брызгами.
Через дюжину минут Брод открыл глаза, обхватил двумя пальцами чубук трубки и выбил её о колено. Пэв-винтовку он перекинул через плечо, оправил короткую куртку, опушённую термомехом, стряхнул крошки табака со штанов из влагонепроницаемого материала. Замер. Неподвижно сидел, прислушиваясь к звукам улицы: далёкому треску огня, разочарованному гулу ветра, общему безмолвному напряжению, которое мозг сепарировал в тихий звон колокольчиков (почему-то серебряных).
Его внимание привлёк миниатюрный песочный бархан рядом с брошенным мешком. В нём угадывался контур сваленной в кучу одежды. Но это была не одежда мужчина готов был поставить на кон последнюю флягу коньяка.
Подноском ботинка он ткнул бархан и с явной неприязнью поворошил. Увидел, что и ожидал. Снятую, как костюм для глубоководного ныряния, человеческую кожу. Только её не сняли, аккуратно отделив от мышц и мяса, а опустошили высосали «мякоть» тела, перемолов кости, раздавив в пюре сердце, смешав лимфу, содержимое желудка и кашу из хрящей. Работа Сосуна. Брод опустил ногу. Где-то в складках этого ужасного костюма из кожи была треснувшая маска лица, через которую Сосун «испил» человека, после того, как пробил бивнем хобота череп и пустил в пищевод наногрызунов, чтобы размягчить трапезу.
«Уж лучше бы они поедали несчастных целиком, всё лучше, чем натыкаться на подобное и не привыкнешь к такому наверное, не надо иначе начнёшь смотреть на живых, как на будущие карнавальные костюмы»
Сбивчиво думая, Брод выбрал из стенки ямы несколько жменей суховатой земли и присыпал жуткие останки. Потом беспомощно взглянул в небо, с ветхой надеждой такого рода, что живёт единственно ради одного она нужна, хоть горсть, хоть капелька конденсата, без неё никак, иначе ствол в рот и спокойной ночи.
И нигилистическое небо преподнесло сюрприз.
Брод стоял в оцепенении, боясь моргнуть. Спугнуть. Но ещё не верил.
Он смотрел на опускающийся корабль. Нет, слишком мал для корабля баркас.
И нигилистическое небо преподнесло сюрприз.
Брод стоял в оцепенении, боясь моргнуть. Спугнуть. Но ещё не верил.
Он смотрел на опускающийся корабль. Нет, слишком мал для корабля баркас.
А потом, забыв об осторожности, начал взбираться на бруствер.
Шлюпка расплавленной свинцовой слезой падала с неба.
Привет, милый.
Привет, незнакомка.
Получишь за «незнакомку»! Сильно занят?
Глазею на приборы, отдаю ботам команды. Но сейчас временный штиль.
Брод, я ни черта не смыслю в твоих Порталах.
И не надо.
Зато кое-что смыслю в кулинарии.
Бобо, не принижай свои достоинства. «Кое-что» это сказать «моросит» на ураганный ливень.
Она улыбается. Для этого не надо включать видеофон. Его девочка улыбается, и это прекрасно. Как тепло любимой ладони за секунду до прикосновения. Неизбежное, лимонно-рассветное.
Сегодня я собираюсь разобраться с крабами.
Где достала? искреннее удивляется Брод.
Сабина угостила. Ей кузен привёз.
Это тот киборг-экспедитор?
Ага.
Крабы
И?
Брод улыбается, широко и неосознанно, забыв, что такой ответ она сейчас принять не может.
Так что скажешь? требует акустической реакции Бобо.
Будет замечательно. Я прихвачу бутылку вина.
Белого сухого.
Выучил наизусть. Подними ночью и отправь за вином на консоли продларька выбью шифр с закрытыми глазами.
Лишний раз напомнить не помешает. Прошлый раз ты принёс «Мартини». А до этого какую-то сладкую шипучку.
А есть разница между «Мартини» и белым вином?
Брод, получишь!
Очень на это рассчитываю.
Ай-ай! Где же романтика?
Сдаю в начале смены.
Я пожалуюсь твоему начальству.
Этот старый хрыч с ума сойдёт от твоего голоса. Пожалей своего мужчину.
Я подумаю.
О. Это так великодушно, госпожа.
Так тебя ждать к восьми?
Непременно. Если вы разрешите поужинать с вами.
Запрос принят. С удовольствием.