- Артём, нужны первичные знания, чтобы понимать то, что изучаешь. И обязательный самостоятельный анализ, нет смысла всё принимать на веру.
- И где этих знаний набраться? - съязвил молодой рабочий, - Мне деньги нужно зарабатывать, чтобы своих стариков кормить.
- Так я об этом и талдычу, - улыбнулся Гладышев, - мы в таком же положении, только денежных запасов побольше. Если не побоишься рискнуть здоровьем, а то и жизнью, будь с нами.
- Я подумаю, Пётр, такое с кондачка не решишь.
В углу кондитерской перешёптывались и похихикивали две студентки, которые всегда сидели за отдельным столиком. Видимо из угла жизнь воспринималась под другим углом?
- Сергей, а кто эти девицы-красавицы? Может познакомимся?
- Ну ты, Пётр Алексеевич, совсем память потерял. Ты же их не признавал, всё на княжну Веледницкую тайком поглядывал.
Во как, оказывается у Петеньки имелись симпатии и антипатии женского пола!
- Да ладно тебе, пойдём представимся. Только сначала скажи, чем они дышат, о чём думают и прочие тактико-технические данные.
Данных оказалось не очень много, так как сии посетительницы не привлекали особого внимания своей внешностью. Одна вообще была покрыта конопушками, наверное поэтому и понравилась другу Петьке. Мол, такая всё равно выбора не имеет и любому будет рада. Сам Сергей, по молодости, не разбирался в женской сексуальности и гиперсексуальности. Именно конопушечные особи умеют наслаждаться каждой секундочкой секса, да ещё и получают мощное удовольствие от любого прикосновения, а уж тем более от внутреннего массажа. Впрочем, объяснять такие детали Гладышев не собирался. К тому же интимная жизнь была вполне налажена в домашних условиях.
...Случай разрешил проблему, как и положено в критических ситуациях. Как-то он проснулся часа в три ночи и пошёл на кухню, через "секретную" комнату, естественно. Только до самой кухни добраться не удалось - Наташа вышла в коридор, в шали поверх ночнушки и с подсвечником в руке.
- Ну чего вам не спится, Пётр Алексеевич?, - пробормотало полусонное создание.
- Да, чего-то пищи телесной захотелось.
- Да, чего-то пищи телесной захотелось.
- Идите к себе, сейчас я подойду.
Понятно, не дурак, сейчас в комнату каких-нибудь бутербродов принесут. С чаем небось или с морсом. Оказалось, что всё-таки дурак! Натка, зайдя, поставила подсвечник на стол, скинула шаль и... забралась под одеяло.
- Ну что же вы, давайте быстрее, а то спать хочется.
Спешно не получилось, но и слишком надолго не растянулось.
- Всё, спите спокойно, только заранее предупреждайте, как раньше. А два рубля я в шкатулке возьму, куда Лукерья Ильинична деньги на хозяйство кладёт.
Горничная, выбравшись из-под одеяла, завернулась в свою шаль, взяла подсвечник и удалилась, позёвывая...
К сожалению, излишние расспросы и задумчивые воспоминания привели к потере темпа. Некто в одеянии, отзывающемся на слово "ливрея", зашёл в кондитерскую, подошёл к девушкам и чего-то тихонько сказал. Подружки тут же засобирались и покинули уютное заведение вслед за субъектом. Вот и познакомились!
После одного из вечерних занятий в гимнастическом зале Ивашкин рассказал о своём сокурснике Рафаловиче. Мол, папа того является одним из богатых черноморских купцов, а сына отправил на учёбу в столицу. Денег у этого Альбертика много, а характера совсем нет, хотя учится хорошо. Студенты Горного часто играют злые шутки над невинной жертвой, а некий Воронов вообще оседлал юношу. Постоянно тянет деньги и при этом устраивает всякие пакости.
Общим советом решили вытащить бедолагу из рабства, причём Гладышев предложил разыграть всё, как в спектакле. Только сначала нужно узнать про Воронова побольше.
Как-то, после окончания лекций, группка "горняков" вырвалась из альма-матерь на волю. В первый же сугроб толкнули очкастого коротышку-толстяка, посмеиваясь и радуясь от всего сердца. Правда, тут же дорогу им заступили два высоких парня в добротных зимних пальто военного покроя. Почему они отвели в сторону именно Воронова - однокурсники не поняли, поэтому и вмешиваться не стали. Да и кому охота связываться с крупногабаритными представителями мужского пола?
Сам любитель потолкаться не только растерялся, но и испугался. То ли переодетые жандармы, то ли военные моряки...
- Ты нас не бойся, студент, - ухмыльнулся, да ещё и мерзко, тот, который похудее и пониже, - мы мягкие, белые и пушистые. И не любим, когда нашего человека обижают.
- Так это ж Альбертик, над ним все издеваются.
Воронов оглянулся, пытаясь найти поддержку и подтверждение своим словам, но другие студиозы внезапно нашли разные причины остаться в стороне. Кто-то глубокомысленно вглядывался в вывеску магазина, кто-то побежал кричать извозчика, кто-то просто смотрел в другую сторону...
- Все говоришь? - уточнил Пётр, - так давай спросим кого-нибудь? Позови, родной, тех, кто тоже издевается над сокурсником.
Тихий спокойный голос действовал на нервы, а потенциальные подтверждальщики уже расходились куда-то. В любые стороны, кроме той, где их ждали. А вдруг отец Рафаловича прислал моряков с Черноморского флота? Те шутить не будут, а богатый купец даст мзду, чтобы выкупить своих из полиции.