В моей неонке газ особенный: смесь неона с аргоном позволяет значительно снизить напряжение зажигания, а низкое давление внутри баллона приводит к тому, что для её свечения достаточно тысячной доли ватта.
«Музыка для души, так бы смотрел и смотрел на этот мигающий оранжевый, с синеватым оттенком (при повышении частоты волны пламя начинает синеть), огонёк».
Заворожённо веду маленький пузырёк вдоль измерительной линии, автоматически отмечаю пики и провалы в яркости свечения лампы, плывущей по стоячей электромагнитной волне, а холодный мозг не перестаёт считать: «Длина волны около двадцати трёх сантиметров, моя неонка зажигается от напряжения около десяти вольт, волновое сопротивление линии сто ом. Итого 1 ватт, мощности волны хватает с избытком».
«Если так, то перехожу к смесителю»
Смеситель оказывается не работает совсем, так как коэффициент связи для обоих сигналов, приёмника и передатчика, был околонулевым. Хорошо так повозился ещё два часа с трубами волноводов, выбирая миллиметры зазоров, пока отбалансировал два этих входных для детектора сигнала. Присел на минутку, включив снова суицидальный звук метронома. Перед этим скрестил пальцы но это коммунисту не помогло: отклонения луча не наблюдается.
«Отрицательный результат тоже результат. Остался гвоздик со шляпкой на анаболиках. Ой, время до отъезда осталось пятьдесят минут»!
Внимательно разглядываю микрофон. Вижу две резьбы: первая на «гвозде» регулирует емкостную связь «штыря» с резонатором, вторая настраивает объем резонатора, так как стенка, противоположная мембране микрофона подвижная. Ослабляю фиксирующую гайку, вдвигаю «штырь» на один оборот внутрь резонатора и возвращаю гвоздь на место.
«Кажется есть небольшие отклонения или кажется»?
Для верности, начинающими подрагивать руками, делаю ещё три оборота «штыря» и на ватных ногах иду к осциллографу.
«Есть, есть импульсы и точно втакт с ударами метронома»!
А-а-а! кричу от переполняющих меня чувств, осциллограф бесстрастно фиксирует всё это на своём блюдечке-экране.
Что, что такое? Встревоженный порученец заглядывает в дверь и, сообразив, добавляет. Пора, товарищ Чаганов.
Через пятнадцать минут, отключив все приборы и закрыв дверь импровизированной лаборатории, оставляем позади подсвеченную луной усадьбу и выезжаем на шоссе.
Там я сзади оставил пакет, не оборачиваясь говорит водитель. просили вам передать.
Разрываю грубую серую бумагу конверта и включаю свой американский фонарик.
«Так план дачи Ежова, два этажа. На первом кинозал. Пометка, это кинотеатр для всего гарнизона. Ну да, ну да на сто посадочных мест. Посадочных, хе-хе. Карта крупная. Котляково, Чурилково, река Пахра, ещё пометка Мещерино: дача Ежова, в ста метрах у берега реки дача Молотова. Любопытно».
Распугивая гудками редких пешеходов, пересекающих широкие московские улицы под самыми разными углами, удалось без приключений к шести утра попасть на Комсомольскую площадь, а там дворами и чердаком в свою квартиру. На цыпочках, чтобы не разбудить Катю, ныряю в ванную и первым делом прикасаюсь к округлому медному корпусу напольного антикварного «титана» (дровяного водонагревателя).
«Отлично! Не успел остыть. А холодной воды нет что ж не беда в чреве титана умещается не менее шестидесяти литров»!
Сбрасываю одежду, встаю в ванну, кручу чугунный вентиль горячего крана и сгибаюсь чтобы попасть под «грибной дождик» душа. Теперь не надо зевать, мыться следует быстро и не спеша: пока намыливаю тело, щёки и подбородок воду выключаю. Беру с полочки бритву «Золинген», поворачиваюсь к зеркалу на противоположной стене, предварительно подстроив остроту зрения, и отработанным плавным движением выбриваю половину лица: это только в первый раз все лица разные.
«Успел»!
Докрасна растираю тело «вафельным» полотенцем, изредка бросая критические взгляды на свою нескладную фигуру: «Кабинэт, кабинэт»
Ой! Притворно смущается Катя, появившаяся в двери в ночной рубашке, в мгновение ока проверив все мои реперные точки. Тебе хватило воды, Лёшик? Она, волнуясь грудью, стремительно перемещается к «титану», задев меня по пути бедром.
«Что это тогда, если не однозначно выраженное поведением согласие»?
Отбросив всякие сомнения, крепко обхватываю своего секретаря сзади.
Выходим вместе из подъезда на улицу и жмуримся от ярких солнечных лучей.
Катя, а как же Георгий? Меня так и подмывало задать этот вопрос раньше, но был увлечён тем, чем занимался.
Уехал в Уссурийск на гастроли, ни один мускул не дрогнул на её лице. там открывается филиал театра Красной Армии. Возвращается через два месяца.
Перебирайся тогда ко мне пока неуверенно протягиваю я.
Конечно, расцветает она. я думала ты уже не предложишь.
Кх-кх-кх. Закашлялся я.
Не бойся, пока Жорик не вернётся. Катя толкает меня в бок и насмешливо щурит глаз. Давай лучше обсудим мою докладную Люшкову. Всю правду писать? Он больно охоч до всего эдакого.
Категорически возражаю, подключаюсь к её игре. в общем так, когда придём в отдел возьму у тебя подписку о неразглашении.
Не вопрос, передразнивает меня Катя. разглашать не буду, буду молча показывать.