Да пожалуйста, пожал я плечами. А что я? Ты же сама искала встречи со мной. Ну вот и пообщались
Я двигаюсь к двери.
Подожди, присядь. Тебе нужно походить на группы для ВИЧ-положительных. Ты же в курсе про такие группы? Поддержка тех, кто с тобой в одной, так сказать, лодке, бывает очень кстати
Что мне там делать? прыснул я. Сопли вичушникам подтирать?.. Ах, я десять лет кололся, докололся до реанимации и там узнал про ВИЧ, Боже, как я несчастен, пожалейте меня. Или да у моего мужика не может быть ВИЧ, ведь он меня любит и не изменяет, откуда же у меня этот плюс?! Тьфу ты. Я не смогу это слушать, я им завидую
Чего им завидовать? Да им в сто раз хуже, чем тебе. Прибегают сюда уже со СПИДом махровым зачастую. А тебя с детства контролируют. Это большой плюс, поверь.
Я мотаю головой:
Хреновые плюсы, хреновая плюс-жизнь Я им завидую потому, что у них была жизнь «до» и выбор, заболеть или нет. Нет, ну то есть они, наверно, не ощущали, что вот сейчас делают главный выбор в своей жизни, выбор между жизнью и смертью, но тем не менее. А я, а у меня?.. Ой, ладно, пошёл я.
Группа собирается по средам у нас в актовом зале. В семь вечера, раздалось мне в спину.
Я не хотел это запоминать, но в голове почему-то отложилось.
Неловко стало. И с чего я так груб был с этой Аней? Уж не знаю, какой она психолог, а человек вроде неплохой. Искренняя, добрая. Но, конечно, перегорит. Невозможно не перегореть, каждый день вплотную соприкасаясь с людским горем. Или ты их, или они тебя.
Но на встречу с ВИЧ-положительными я всё же пришел.
Я думала, это болезнь молодежи. Ну как молодежи, в общем, тех, кто спит с кем ни попадя. Ещё знала, что наркоманы этим болеют, голубые Но я?! Мне сорок девять лет! Я работаю библиотекарем! В детской библиотеке Я с мужем прожила двадцать шесть лет. Двадцать шесть! Двое детей мальчишки, да какие мальчишки мужики уже, женаты оба, внуков у меня двое И вот на тебе бабушка со СПИДом!..
У вас не СПИД, у вас ВИЧ, мягко поправила ее Света, активистка группы. Ее ВИЧ-стаж двадцать три года. Живет она с открытым лицом, я читал о ней в интернете. Открыть правду о своем ВИЧ-статусе в интернете все равно что встать и сказать, ну, предположим, на остановке автобуса: «Всем привет, у меня ВИЧ!». Надо быть отчаянным, честное слово.
Ну, ВИЧ, СПИД, называйте как хотите, я в этом ничего пока что не соображаю отмахнулась библиотекарша. Если б он был жив, ну, муж мой, я бы его удушила вот этими вот руками! Это ведь он меня заразил Сейчас я понимаю, что все эти годы он мне, конечно, изменял, ну, я и раньше догадывалась, но сама себе в этом не признавалась. Зато дом полная чаша Полная чаша
И главное, никаких-то у него симптомов не было. А говорят еще: СПИД чума ХХ века, смертельная болезнь А он у меня здоровый был мужик Умер внезапно. От инфаркта. Мгновенная смерть прямо за рабочим столом. Ему, значит, смерть безо всяких мучений, а мне страдай всю жизнь! Несправедливо
Если вас это утешит, встрял я, ВИЧ развивается медленно. Этот сучий вирус вялотекущий, но все равно рано или поздно дает о себе знать. Не умри ваш муж от инфаркта, через два-три года у него бы проявились симптомы. Так что не переживайте особо на этот счет.
В том, что я сказал, сострадания было маловато, наверное. Некоторые на меня посмотрели неодобрительно.
А теперь у меня волосы сыпятся, продолжала жаловаться библиотекарша. И состояние такое странное. Сижу на работе и вдруг как зашатает это сидя-то!.. Голова иногда как не своя Это все он, ВИЧ?..
Отвечала на ее вопросы Света, улыбаясь:
Доктор же наверняка вам объяснил, что ВИЧ влияет на центральную нервную систему, так что, вероятнее всего, действительно, это вирус так шалит. Но вы не беспокойтесь, вам подберут терапию, и скоро вы почувствуете себя гораздо лучше.
Библиотекарша смотрела на нас невидящими глазами.
Всё будет хорошо, вдруг начал утешать её я. Вот смотрите, у меня ВИЧ с рождения, а не скажешь, да? Уже восемнадцать лет живу, подыхать не собираюсь, честное слово!
Ох, мне бы восемнадцать лет ещё прожить, как бы я была рада, вздохнула библиотекарша. Увидеть, как внуки вырастут. Только я без мучений хочу жить, а не заживо разлагаться И ещё страшно, что на работе узнают, или родственники, или соседи
Она разрыдалась.
Мы боимся одиночества. И его, наверное, даже больше, чем смерти, говорила Света. Все мы одиноки. Но только в той степени, в которой допускаем сами. И неважно, плюс у тебя в анализе на ВИЧ или минус
К концу встречи наша библиотекарша немного повеселела. Новым подругам (оказалось, что среди здешних завсегдатаев есть и её ровесницы) она даже пообещала скинуть в «Одноклассниках» рецепт «офигительных булочек, которые так и тают во рту».
Хренова туча Арининых друзей частенько собиралась у нас дома («у нас дома» ну вы поняли, да? Как бы смешно это ни звучало, учитывая наш возраст, но жизнь у нас была вполне семейная). От всех этих компаний я был не в восторге, но она говорила: «Не мешай мне духовно развиваться!».
Разумеется, среди ее друзей не было одноклассников. Но были музыканты (в том числе аж два волынщика), художницы (одна из которых писала картины менструальной кровью. Нам с Ариной картины нравились: например, та, на которой была изображена любовная сцена на женской зоне, даже висела у нас в квартире), парочка веганов-активистов с извечным кормом из сушеных одуванчиков в подарок нашему коту