Слова «я за разводом», сказанные Шляхтиным будничным тоном, обожгли словно всполохом огня. Тут же перед глазами возникли колонки цифр счетов, оплаченных и нет. И откуда-то появилось до этого мгновения не изведанное чувство: ревность. Ей захотелось посмотреть на ту, ради которой Шляхтин решился поменять свой статус: стать свободным по документам.
Валерия тогда выгнала его, ничего не ответив. Ей нужно было подумать, а еще важнее поговорить с Зинаидой.
Она вытрясла из нее все, даже имя и адрес. Наблюдая за полными страдания глазами Зинаиды, вдруг сделала открытие, ошеломившее ее своей очевидностью: подруга любила Шляхтина. И чутье подсказало: было у них все. Валерия решила ничего не говорить Зинаиде, но, разозлившись на бывшего мужа за такую наглость: крутить шашни с ее подругой за ее же, Валерии, спиной, начала выстраивать в воспаленном мозгу четкий план. Во всем обвиняя лишь Шляхтина, и только его, оправдывая слабость Зинаиды, той женщины Светланы и свою слепую глупость заодно, она решила, что такая дрянь не имеет права портить им, женщинам, жизнь. Враз поместив в один лагерь себя и всех обиженных любовниц Шляхтина скопом, в другой одного Шляхтина, Валерия осудила его и приговорила к расстрелу. При этом четко знала, где возьмет оружие: оставить ночевать у себя Зинаиду под предлогом, что не хочет оставаться одна, не составит труда. Зинаида всегда терпеливо сносила любые капризы Валерии.
Не дождавшись ее согласия на развод, Шляхтин все взял в свои руки. Она получила повестку в суд, разрыдалась на плече Зинаиды, а когда та ушла на кухню заваривать чай, вытащила из брошенной в коридоре кобуры пистолет и тихо выскользнула из квартиры
Автобус был пуст. Привычный к виду женских потухших лиц водитель равнодушно закрыл за пассажиркой дверь. Валерия посмотрела в окно. Заляпанное грязью с наружной стороны, оно оказалось для нее зеркалом: на Валерию смотрела пожилая женщина с короткой стрижкой и очками на носу: восемь лет Валерия Георгиевна Шляхтина провела, склонившись над швейной машинкой.
Глава 6
Все бы хорошо, если бы не жена. Про такой брак говорят «угораздило». Да, женившись «по залету», безбрежного счастья не обретешь! У Клима давно сложилось мнение, что он в тупике. В смысле, что и сам тупой, и жизнь тупая. Права была бабушка, когда говорила ему про «свой круг». Он тогда яростно защищал свою будущую жену, простую девушку из семьи рабочего-токаря. И лишь попав к ней в дом впервые, слегка засомневался: а нужны ли ему такие родственнички? Его скоренько усадили за стол, уставленный мисками с домашними заготовками и водкой. Водка все не заканчивалась, ради будущего зятя прикупили дешево ящик в частном магазинчике какого-то села. Будущий тесть то и дело хвастался, сколько он заплатил за пойло, как удалось облапошить продавщицу, хотя и ушлую, но все же бабу куда ей до мужицкого ума! Потенциальная теща трещала про огород с огурчиками да малинкой, дочка при словах «А какая у нас клубника!» мечтательно закатывала глазки, хозяин дома одобрительно покачивал головой и все время приговаривал что-то про лишнюю пару рабочих рук в доме. Что б тогда насторожиться ему, Климу! Внимательнее к мамочке необъятных размеров присмотреться, к роже папаши в красных прожилках и бежать, бежать от них, не пригубив паленой водки. Но вот она, деликатность, воспитанная бабушкой! И пригубил, и чем-то там закусил, а проснулся кровать чужая с железными шишечками и жар по всему телу от пуховых подушек и перины. А рядом даже не прикрытая простыней Ларочка, сонно причмокивающая пухлыми губенками. И шепот по ту сторону двери комнаты. Стоило пошевелиться только дверь распахнулась, и на Клима уставились две пары счастливо-похмельных глаз. Через минуту к ним присоединилась третья младший брат Ларочки, двенадцатилетний Костик, пролез между папаниных ног и с любопытством рассматривал оголившуюся попку сестры. «Мам, а у меня тоже вырастет такой большой?» громко спросил малец, переведя взгляд на Клима, и тот вдруг опомнился. Заметался в поисках джинсов, но, споткнувшись об умильный взгляд Ларкиной мамаши, рухнул обратно в кровать. Ларочка, хлопая глазками, обрадованно зачирикала, смекнув, что родители все организовали как надо. И Климушка теперь никуда от нее не денется.
Он даже не вспомнил, оприходовал ли девушку, но Ларка вскоре оказалась беременной и разродилась весной сыном.
Он даже не вспомнил, оприходовал ли девушку, но Ларка вскоре оказалась беременной и разродилась весной сыном.
Если бы не разборки в семье Петькиных между братом и сестрой, он так и не узнал бы, что ребенок не его
Клим брел по ночному городу, пьяненько покачиваясь и напевая себе под нос простенькое «ла-ла-ла». Думать это не мешало, а подумать было над чем. Вроде как любовь к молодому телу Ларочки превратилась в тягомотный секс с полногрудой и полнопопой чужой бабой. И что удивительно, Клим ей не изменял! Загрузив себя работой так, чтобы приходить к полуночи и уходить засветло, он награждал себя ежедневной порцией пива в ночном пабе, но утром (о, ужас!) было не отвертеться. Жили они в трехкомнатной хрущевке Петькиных. И не потому, что туго было с квадратными метрами: от отца Клима, который давно уже перебрался к соседке, пустовала отдельная квартирка, просто рай тишины! Нет! Его жена не желала съезжать с площади, оставленной родителями: Петькины-старшие убыли на жительство в деревенский дом умершей бабки Лары. Квартира была оставлена на Ларку и ее брата, но, зная пропойный характер Костика, сестра боялась оставить жилье без присмотра. Она гнала его в подворотню к дружкам, но тот хоть и пьянь пьянью, а соображал вытурит его добрая родственница окончательно, если он не будет появляться в доме. Климу до этих разборок дела не было, но, будучи по природе своей человеком справедливым, он как-то раз поговорил с Костиком, чтобы тот не тянул с оформлением своих прав. А для этого, сказал он, необходимо приватизировать квартиру в равных с сестрой долях. Костик растрогался, приобнял родственника поневоле и выдал: «Классный ты мужик, Клим! И чего с этой шлюхонкой живешь? Да еще и байстрюка воспитываешь!» Клим ему поверил сразу. Уж больно не похож был сынишка на него. Да и на Ларку тоже. Третья сторона в процессе зачатия просматривалась, только доказательств-то у Клима никаких не было.