Как-то странно дядя Володя о ней говорил: осторожно, словно бы боялся сболтнуть что-то, касающееся ее лично. На вопрос, кто она по профессии, буркнул, что лечит людей. Вика поняла, что Светлана врач. Но глядя, как Лунев в сомнении качает головой, заподозрила, что тот сам толком не знает, что и сказать. А про красоту ее (это же хочется знать, красива ли та, из-за которой отец пропал!) и слова не вымолвил. Помычал только, а глаза в это время в сторону отвел. «Так неужели ж не красавица? Для отца! Да на него все бабы знакомые западали!» с обидой подумалось Вике.
Вика точно могла назвать дату, когда из нее вышла вся дурь. Это даже не тот день, когда узнала о смерти отца. А тот день, когда приезжал Лунев. Она, заметив, что он рассеян и неуверен, поняла, что надеяться нужно лишь только на себя.
Последний год у Агнессы Бауман пролетел мухой. Вика не высыпалась, наверстывая, что было упущено. К тому же, узнав, что отец оставил ей акции, понимала, что хотя бы как-то в бизнесе должна разбираться. Поэтому и пошла к Агнессе с просьбой внести в программу что-то такое, чтоб можно было хотя бы улавливать смысл того, о чем будет говорить Лунев. «Умничка, Викуша!» обрадовалась искренне Агнесса, услышав ее просьбу.
Вика, Ксюша и Соня были вместе до Рождества. А потом Софья ушла. Неожиданно и не вовремя: оставалось учиться-то всего полгода! Ушла она с любимым человеком. Было слегка завидно, потому как все у них всерьез, по- взрослому. А она, Вика, даже еще не влюблялась толком ни разу.
Они с Ксюшей плакали, провожая Софью. Спустя полгода плакали, когда собирали свои вещи.
Ее забирал из школы Лунев. Когда машина уже сворачивала на трассу, Вика увидела на обочине дороги одинокую фигуру. Она узнала Зинаиду. Но, так и не определив к ней пока своего отношения (не уберегла ж отца!), проехала мимо.
Глава 37
Агнесса Лазаревна Бауман молила Бога об одном: не упасть прямо перед выпускницами, так ей было плохо с самого утра. Гордей первым заметил ее состояние, тут же засуетился, и в результате его активных действий Агнессу уложили обратно в постель. Она практически не сопротивлялась, решив отлежаться до начала торжества. А выпуск этого года и был ее финальным торжеством. Софья Риттер, Вика Шляхтина и Ксюша Ляшенко, самые, пожалуй, сложные и непредсказуемые из всех воспитанниц, получали аттестаты.
Агнесса не могла бы точно сказать, когда ей пришла в голову эта идея: открыть школу для таких вот девочек. Просто однажды получив неожиданные деньги, искала, куда их вложить. Были попытки открыть модный салон (открыть-то открыла, только скучно и мелко показалось!), музыкальные классы для одаренных детей (стипендии она и сейчас выплачивает) и даже приют для бездомных кошек и собак. Приют работал, Агнесса часто, уставшая или чем-то раздраженная, приезжала туда посмотреть на счастливые морды сытых и ухоженных питомцев. И отпускало.
Никто не знал, откуда у нее деньги. Кроме Ады. Собственно, именно Ада уговорила ее принять наследство. Наследство от человека, которого она давно вычеркнула из своей жизни.
Эдуард Барковский застрелился за карточным столом в парижском клубе в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Перед этим выиграв приличную сумму. Все свое имущество он завещал Агнессе Бауман и ее детям, если таковые имеются. Прощальное письмо бывшего возлюбленного она и читать не хотела, деньги брать отказалась, гордо бросив в лицо зачитавшему ей завещание поверенному: «В деньгах убийцы и предателя не нуждаюсь!» Ада, узнавшая об этом первой, не нашла ничего лучшего, как обозвать ее дурой. Этот, по ее мнению, проходимец должен был Агнессе гораздо более крупную сумму, чем завещал. Собственно, размеры платы за содеянное им она определить даже не бралась. Разозлившись на Агнессу, Ада целый день капала ей на мозги. Агнесса невольно стала прислушиваться к бубнящему постоянно голосу подруги, постепенно привыкая к неизбежному: не отстанет. Она сдалась. Скорее вняв голосу разума: возможно, Барковский вполне осознавал свою вину перед ней и ее отцом. Попытка откупиться деньгами была в его духе, но Агнесса решила, что прощать или нет своего любовника, она решит позже, когда поймет, куда определит эти деньги. После оформления бумаг она все же прочла письмо Барковского. Слез не было, но боль от предательства любимого человека почти ушла. Она простила, поняв из трех страничек текста лишь одно: Эдик заплатил за то, что сделал с ней, многолетними страданиями. Бог дал ему деньги, отняв все остальное: Барковский медленно умирал от неизлечимой болезни, постепенно теряя подвижность и испытывая невыносимую физическую боль. Он писал Агнессе, что любил лишь ее, и она верила. Написал он и о том, как из него выбивали показания на невиновных людей. И как, попав на фронт в сорок первом, тут же сдался в плен, чтобы больше никогда не вернуться в Россию
Агнесса не могла бы точно сказать, когда ей пришла в голову эта идея: открыть школу для таких вот девочек. Просто однажды получив неожиданные деньги, искала, куда их вложить. Были попытки открыть модный салон (открыть-то открыла, только скучно и мелко показалось!), музыкальные классы для одаренных детей (стипендии она и сейчас выплачивает) и даже приют для бездомных кошек и собак. Приют работал, Агнесса часто, уставшая или чем-то раздраженная, приезжала туда посмотреть на счастливые морды сытых и ухоженных питомцев. И отпускало.