Агнесса нажала кнопку интеркома.
Юля, найди Гордея.
Хорошо, Агнесса Лазаревна.
Не нравится Агнессе Софья в последние дни. Ада разрешила девочке позвонить домой, и теперь та сама не своя.
Агнесса Лазаревна, звали? Гордей осторожно опустился на стул.
Да, Гордей. Что там Софья?
Да не в духе, явно. А что, отец так и не звонил?
И не звонил сам, и мобильный, и домашний не отвечает. Беспокоится девочка. Да и мне не по себе. Мы тоже хороши счета оплачиваются, вот и расслабились.
Съездить к ним домой?
Да, я об этом и хотела попросить. Если никого нет, с соседями пообщайся.
Хорошо. На работу к нему не соваться?
Нет, не нужно. Он в отпуске по состоянию здоровья, я выяснила. У меня одна версия лечится где-то. Скорее всего, за границей. И родственницу мог с собой взять. Только почему нам ничего не сказал? Не хотел, чтобы мы Соню информировали?
Значит, у него что-то серьезное.
Поезжай, нечего гадать
Гордей молча поднялся. Он чувствовал, Агнесса права, Риттер не мог так просто оставить дочь.
С молодым мужчиной, открывшим ему дверь квартиры Риттера, Гордей знаком не был. Не было у того ни сына, ни племянника.
Добрый день. Мне нужен Риттер Александр Генрихович.
Здравствуйте, в голосе молодого человека слышался легкий акцент. Его нет, он за границей.
Мое имя Гордей Прохоров. Гордей протянул удостоверение начальника службы безопасности школы Агнессы Бауман.
Да, я в курсе, что у вас учится дочь Александра Генриховича. Проходите, мне нужно с вами поговорить. Саша посторонился
С тех пор, как уехали мать и Риттер, Саша не находил себе места. Он не понимал Риттера. Как можно было не поставить в известность дочь и просто сбежать? Они долго спорили, в конце концов чуть не поссорившись, сошлись на том, что Саша съездит в школу и поговорит с Соней, если Риттер задержится в клинике надолго. Действительный срок этого «надолго» не оговаривался. Саша лишь после того, как посадил мать и Риттера в самолет, понял, что Риттер просто сбросил на него принятие решения. Вот так смалодушничал этот, недавно еще сильный человек.
Присаживайтесь, Саша сделал приглашающий жест.
Спасибо.
Мое имя Александр Гурский. Я сын старой знакомой Александра Генриховича. С ней он почти год назад уехал в Америку.
Почему Риттер ничего не сообщил нам?
Он болен. У него рак. Мама уговорила пройти курс лечения в клинике моего отца, он хороший онколог. Но уговорить рассказать о своей болезни дочери мы не смогли. Он ссылался на то, что правилами вашей школы запрещено какое-либо общение с родителями. Это так?
Да, за исключением особых случаев.
Я считаю, Соня должна знать. Конечно, вам решать. Но, по-моему, самое время. Я разговаривал с отцом, он не стал от меня скрывать, что лечение вряд ли поставит Александра Генриховича на ноги. Максимум что может случиться еще несколько лет жизни. О полном выздоровлении речь не идет.
Хорошо, как мне вас найти? Вы живете в этой квартире?
Нет, я живу в маминой. Это в соседнем доме. Сюда я захожу только покормить кошку и полить цветы. Вот так удачно вы меня сегодня застали, улыбнулся Саша, протягивая Гордею визитку. Здесь мой мобильный номер и домашний. Как что-то решите, позвоните, пожалуйста.
Подождите, но у Сони была няня.
Она умерла. Еще до их отъезда.
Теперь понятно, отчего молчит телефон. Соня пыталась звонить отцу и на домашний номер. До свидания, Александр.
Всего хорошего. Я буду ждать звонка из школы
Уже садясь в машину, Гордей услышал, как его окликнули. Обернувшись на дверь подъезда, из которого только что вышел, он увидел Сашу.
Хорошо, что вы не уехали. Мама только что позвонила, Александр Генрихович скончался. Я еду с вами. Саша нажал кнопку на брелке сигнализации, и серебристый «Лексус», припаркованный у подъезда, приветственно мигнул фарами.
Глава 32
Ей нелегко далось это решение. Но она даже не представляла, что будет настолько тяжело.
Вика смотрела на Ксюшу с Соней, и ей хотелось сказать им что-то такое значимое, чтобы они ее не забыли. Она написала на двух бумажках свой адрес, домашний телефон, домашний телефон Зинаиды даже: так, если вдруг не найдут ее по старому адресу. Про мобильный, оставшийся дома, Вика не вспомнила.
То, что у нее сейчас никого не было, кроме Зинаиды и семьи компаньона отца Лунева, она уже приняла. «Сирота я, девочки!» грустно констатировала она свой теперешний статус.
Вчера Зинаида Друккер приезжала в школу. Вика вновь вздрогнула, вспомнив, как та изменилась. Зина словно усохла: мало того, что похудела на десяток килограммов, еще будто уменьшилась ростом. «Горбится, точно мешок с мукой на спине тащит», заметила Вика, вспомнив всегда широко расправленные плечи охранницы.
Ну, рассказывай, поторопила ее Вика, видя, что Зинаида не решается начать. Что там у вас произошло?
Понимаешь, девочка, папа твой почти год жил с другой женщиной.
С какой такой другой? А ты?
Эта женщина точно околдовала его. Он остался с ней в тот же день, как впервые увидел. И больше домой не возвращался. А неделю назад подал на развод, вот мама и не выдержала, Зинаида говорила тусклым голосом, словно вымучивая из себя слова.