Двигаясь по коридору, Вика нагло заглядывала во все двери подряд. «Библиотека, понятно полки с книгами. Бильярдная с огромным экраном на стене, зачем это? Деревья в горшках, скамеечки что-то типа зимнего сада?» усмехнулась она, задержавшись на пороге. Она заметила балконную дверь, прошла к ней, дернула за ручку. Та поддалась. Вика вышла на балкон и посмотрела вниз. Крутой каменистый склон заканчивался канавкой. Вика прикинула глубину. «В мой рост. Блин, не выберешься. Нет, это дохло», пробормотала она.
Смотришь пути отступления? раздалось от двери. Девушка с теннисной ракеткой в руках смотрела на Вику и приветливо улыбалась.
Тебе-то что?
Год назад и я так же обследовала территорию.
Смотришь пути отступления? раздалось от двери. Девушка с теннисной ракеткой в руках смотрела на Вику и приветливо улыбалась.
Тебе-то что?
Год назад и я так же обследовала территорию.
И что ж не сбежала?
Это невозможно, забудь. Девушка посерьезнела.
Посмотрим. А что будет, если попробую?
Ничего, пожала та плечами. Здесь никого не бьют и не наказывают. Кстати, курить собралась?
Компанию составишь?
Нет, не курю.
Что так?
Да здесь никто не курит. Некогда. Привет! Девушка махнула рукой кому-то, проходившему по коридору, и вновь повернулась к Вике: У меня занятия. Хочешь посмотреть?
На фиг надо, процедила Вика презрительно.
Тогда пока. Еще увидимся.
«Дурдом. Некогда ей покурить занятия у нее. Может, старая ведьма что-то колет всем? Для счастья! пришло вдруг в голову объяснение. Тогда папочка точно ошибся, определяя меня сюда!»
Глава 13
«Этой осенью почти не было бабьего лета», Агнесса Бауман смотрела на рано оголившиеся деревья с тоской. Этот год для нее стал, пожалуй, самым непредсказуемым. Она вдруг поняла, что строить планы на будущее смешно и грешно. Бог и так отмерил ей долгую жизнь без инвалидной коляски и старческого маразма. Единственное, о чем она молила, уйти в сознании и в одночасье.
Она хорошо помнила отца, но совсем не помнила мать. Одно время, будучи совсем малышкой, она считала тихо сидящую в кресле у окна женщину бабушкой. Просто потому, что у той были седые волосы. И странный, пугающий своей неподвижностью, взгляд. Когда Агнесса подходила к креслу и осторожно дотрагивалась до руки женщины, чтобы привлечь к себе внимание, сухая, словно обтянутая бумагой кисть приподнималась с подлокотника кресла и прикасалась к ее голове. И тут же в бессилии падала обратно. Агнесса пугалась и убегала. Ей исполнилось пять, когда кресло опустело. Смерть матери никак не отразилась на ее жизни.
Агнесса была дочерью революционера, коммуниста Лазаря Баумана. Как позже рассказал отец, с ее мамой случился казус: она влюбилась в проходимца и попыталась покончить с собой из-за мук любви. Но неудачно. Перенесенный страх лишил ее подвижности и окрасил в белый цвет волосы. Но разум сделал ей поблажку, отключив от действительности. Отец говорил это с пренебрежением, но Агнесса видела, каким трудом тому дается этот равнодушный тон.
Лазарь был человеком образованным разносторонне и свою дочь воспитывал в том же духе. Агнесса училась в классе с детьми партийных чиновников, но кроме этого, у них в доме на правах дальней родственницы жила еще папина гувернантка. Она, конечно, не могла обойти Агнессу вниманием, что доставляло той массу неудобств: без ножа не поешь (а хочется побыстрее, подружки ждут), громко не рассмеешься (не приличествует барышне). И, кроме того, почти нет свободного времени: музыка, вальсирование со стулом в качестве партнера, французский, рисование никому не нужных пейзажей и прочее. Агнесса жаловалась отцу на несносную бонну, но тот лишь посмеивался. «Ты думаешь, пионерка должна уметь только ковыряться в носу и громко горланить песни?» задавал он вопрос, прищурив один глаз: такая у него была привычка.
То, что сделали для нее отец и Мария, полностью Агнесса сумела оценить, лишь открыв собственную школу
Агнесса Лазаревна, можно? без стука вошла в кабинет молодая женщина с туго заплетенной косой. Расшитое золотыми нитями по зеленому шелку свободное платье или балахон, как ни назови, все равно мешком висело на худеньких плечиках.
Заходи, Ядвига. Агнесса понимала, что цивилизовать эту дикарку уже не получится: Ядвига основную часть жизни провела в приюте.
У нас новенькие? Сейчас столкнулась в коридоре с одной красавица! Ядвига произнесла это без зависти, но сделав минутную паузу.
Софья Риттер. Что думаешь?
Давайте посмотрим, Ядвига достала из кармана бархатный мешочек.
Подожди, не торопись. Сначала так.
Как хотите, пожала плечами Ядвига, садясь в кресло и закрывая глаза.
Агнесса в который раз наблюдала, как меняется лицо Ядвиги, когда та «уходит». Черные дуги бровей и пушистые ресницы стали резко заметны на сильно побледневшей коже. Кончик носа заострился, а краска на губах приобрела синеватый оттенок. Если бы не подрагивающие веки, можно было бы решить, что в Ядвиге нет жизни.
Софья сирота при живой матери уже платит за ее грехи И еще впереди Нет любви, она не будет любить никого все только ее. А потом все потеряет Смерть близкого человека поможет ей И ребенок Ядвига шумно вздохнула и резко открыла глаза. С минуту она невидяще смотрела перед собой, затем повернулась к Агнессе.