Я уже могу различить светящиеся надписи на их корпусах: «Телефон убивает», «Телефоны провоцируют раковые заболевания», «Радиоволны вызывают опухоль мозга» Все эти угрозы смерти сейчас стали признаком жизни.
Томас, ты ранен?
Это голос Дженнифер, она где-то рядом. Между двумя приступами кашля я отвечаю:
Кажется, нет. А ты?
Всё нормально.
Помогите! раздается чей-то крик.
Тихо! блеет господин Кац дрожащим голосом. Без паники, все закончилось, уймитесь! Мы спокойно выйдем отсюда, если вы будете соблюдать порядок. Я буду вызывать вас по списку, и каждый должен отвечать «здесь» и «ранен», «цел» или «не знаю». Адам!
Умер! отвечает кто-то, заходясь в истерическом смехе.
Заткнись! Я жив, я здесь, мсье! Мне надо выйти!
Альбертсен Эрик!
Ранен! Помогите, мне больно, у меня рука в крови!..
Соблюдайте спокойствие!
Это Вебер, мсье! Я застрял!
Подожди, Вебер, я сейчас на букве «А». Альбертсен Луиза!
Я не вижу мою сестру, мсье, где она? Луиза!
Крики несутся со всех сторон, Дженнифер в панике умоляет меня вывести ее отсюда у нее клаустрофобия.
Иду!
Я пытаюсь ползти на звук ее голоса, но тщетно. Руки у меня свободны, но левую ногу придавило что-то тяжелое. Я ее вообще не чувствую, даже пошевелить ею не могу.
Я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться. Этой технике мысленно внедряться в собственное тело меня научил профессор Пиктон Но рыдания и крики о помощи со всех сторон не дают сконцентрироваться.
Здоровой ногой мне удается отодвинуть обломки.
Козинский Поль. Козинский Поль?
Я говорю по телефону, мсье! Да, мам, это я! Нам тут на башку свалилась крыша
Заткнись, Козинский!.. Алло, вы меня слышите? Эй, а ты-то кто такая? Черт, повесь трубку, я ведь звоню в службу спасения!
В гаме голосов и непрерывных звонков господин Кац отказывается от идеи провести перекличку.
Я высвобождаю Дженнифер, помогаю ей встать на ноги. Но когда я пытаюсь вытянуть за руки еще несколько человек поблизости, на нас обрушивается балка, а следом за ней куски черепицы.
Бежим отсюда! кричит Дженнифер.
В конце концов мы все оказываемся на улице, более или менее сгруппированные по классам.
Господин Кац, совершенно оглушенный, повторяет, что это чудо, истинное чудо. Я с ним согласен: обошлось несколькими легкоранеными и одной незначительной потерей в лице нашего директора. Этот хам и брюзга больше не сможет отыгрываться на нас за свой убогий коллеж.
С кольцевой дороги, проходящей мимо нашей глухой окраины, доносятся звуки сирен. Перепуганные учителя бегают вокруг нас, требуя надеть маски, пока не приехала полиция, иначе у них будут большие неприятности.
Дженнифер прижимается ко мне, а я смотрю на вырванный с корнем каштан. Упавший на крышу, которая провалилась под его тяжестью, он привольно шумит ветвями, увешанными тряпками и стаканчиками, словно ничего особенного не случилось. Но как же это произошло? Ветер слишком слаб, чтобы повалить дерево. Или каштан просто сгнил изнутри? А вдруг причина совсем в другом? Что, если и мертвые деревья передают растительный грипп? В таком случае мы нигде не в безопасности любая деревяшка может восстать против человека. Двери, окна, столы, паркет
А где твой отец? восклицает Дженнифер. Я не вижу его!
А где твой отец? восклицает Дженнифер. Я не вижу его!
Я ее успокаиваю: сегодня его не было на занятиях. Он выбросил детокс и снова напился. Потому что, выпивший, он еще находит в себе мужество преподавать литературу неучам в коллеже, где нет ни одной книги. А вот антиалкогольные пластыри выкачали из него последние силы.
У школьной ограды останавливаются фургоны скорой и полицейские машины. Родители, соседи и просто зеваки толпятся у входа, усиливая неразбериху. Вспыхивают ссоры, драки. Одни уводят детей, отказываясь от медицинского осмотра и не желая отвечать на вопросы полицейских, другие, наоборот, наседают, добиваясь медицинского освидетельствования, чтобы потом требовать возмещения у страховых компаний.
Дженнифер указывает мне на желтый эвакуатор марки «Кольза», который только что подъехал к образовавшейся пробке. Из кабины выходит ее отец и, заметив Дженнифер, бежит к ней. Он сгребает ее в охапку и прижимает к себе с таким выражением отчаяния и счастья на лице, что у меня перехватывает горло. Я не привык к подобным проявлениям любви. После смерти жены господин Грамиц все свои чувства перенес на Дженнифер, которая уже не может этого выносить. Обожание отца только усиливает ее чувство потери, она обращается с ним как с собакой, и он покорно принимает свою участь.
Ты цела, цыпленочек, ты уверена?
Да нормально все, вздыхает она с раздражением. Давай, валим отсюда.
Ты не хочешь показаться врачу?
Я в порядке, говорю же тебе. Отвези нас в казино.
Ты уверена?
Я зарабатываю на жизнь, если ты забыл. За эти три пропавших урока я заработаю в два раза больше, чем обычно.
Смирившись, он печально смотрит, как она забирается в эвакуатор. Из мужской солидарности я говорю ему:
Добрый день, мсье.
Он треплет меня по голове, отшвыривает куски щебня и заботливо спрашивает, сообщил ли я своей маме о случившемся.
Он думает, что она места себе не находит. Я его успокаиваю.