Но теперь солнца нет, сейчас зима, и мне очень холодно. И я совсем не уверена, что была права.
Глава 19
Хэл не знала, сколько просидела так, не сводя глаз с фотографии и пытаясь сообразить, что делать. Наконец она услышала, как далеко-далеко часы пробили одиннадцать, и встала, потянувшись, все тело у нее затекло, и она замерзла.
Ее не оставляло сильное желание убежать обратно в Брайтон и спрятаться от того кошмара, что она сама сотворила. Только вот им известно, где ее искать. У Тресвика есть адрес, он приедет, найдет ее и начнет задавать вопросы. А еще Когда она вспомнила об ожидающих ее сборщиках податей мистера Смита, о порушенном офисе, у нее потемнело в глазах. Когда-то она самонадеянно не считала себя трусихой, но теперь приходится признать, что это не совсем так. Хэл вспомнила голос того вечернего гостя, его тягучую, тихую шепелявость Поломанные кости Выбитые зубы И поняла, что у нее нет сил встретиться с ним еще раз. Нет. Она не может вернуться без денег.
А если убежать навсегда ото всех? Но куда? И как без денег? У нее не хватит даже на такси до Пензанса, не говоря уже о том, чтобы начать новую жизнь в незнакомом городе.
Ладно, как бы то ни было, прятаться здесь вечно все равно нельзя. Когда-то придется спуститься в гостиную, в лоно семьи.
Разминая продрогшие пальцы, Хэл открыла дверь и в нескольких дюймах увидела совершенно неподвижную во мраке коридора фигуру. Темная одежда сливалась с тенями.
Хэл ойкнула и попятилась обратно в комнату, прижав руку к груди.
Господи Да что же
Руки у нее затряслись, и она схватилась за металлическую спинку кровати, чтобы опереться.
Что?
Голос был надтреснутый, с явным корнским выговором. Страх отступил, и поднялась волна возмущения.
Миссис Уоррен? Какого черта вы вынюхиваете тут у меня под дверью?
Это тут не у вас под дверью, желчно ответила та и сделала шаг вперед, переступив через порог. Смерив жалкие пожитки Хэл презрительным взглядом, экономка добавила: И вам тут никогда не будет «у вас», если кто-то поинтересуется моим мнением.
Что вы хотите этим сказать?
Вы прекрасно знаете что.
Хэл засунула руки в карманы, чтобы скрыть дрожь. Старуха не должна заметить, что она ее испугалась.
Пропустите меня.
Да пожалуйста. Я пришла сказать вам, что он ждет вас внизу.
Кто он? Хэл постаралась, чтобы голос у нее не дрожал, поэтому вышло резче и холоднее, чем она хотела.
Хардинг. Он в гостиной.
Хэл не могла заставить себя сказать «спасибо», однако кивнула один раз, и миссис Уоррен, повернувшись к ней спиной, шагнула и опять слилась с тенью коридора.
Хэл двинулась за ней и как раз закрывала дверь, когда экономка, через плечо кивнув головой обратно на комнату, на разбросанные вещи Хэл, сказала:
Та тоже занималась этой дрянью.
Что? Рука Хэл замерла на ручке еще не до конца закрывшейся двери, в щель был виден фрагмент комнаты.
Картами этими. Тарри, или как там она их называла. Вся эта языческая рухлядь, демоны и голые мужики. Если бы спросили меня, их бы и в помине не было в доме. Я бы их попросту сожгла. Отвратительно.
Кто? спросила Хэл, но миссис Уоррен продолжала медленно идти по коридору, будто не услышала вопроса, и Хэл, не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, подскочила к ней, схватила старуху за пояс грубее, чем ей бы хотелось, и заставила ее повернуться. Кто? О ком вы говорите?
Мэгги. Миссис Уоррен прошипела это имя, словно ругательство, и ярость слюной попала на лицо Хэл. И если вы хоть немного дорожите собой, то больше не будете меня ни о чем спрашивать. А теперь отойдите.
Что? ахнула Хэл.
Слова будто пощечиной ударили по лицу, в голове зароились вопросы, они метались с такой скоростью, что их было не ухватить. Правда, один, стучавший в голове, формулировался четко, однако задать его было нельзя: Так она знает?
Пока Хэл стояла, разинув рот, миссис Уоррен высвободилась с силой, которую Хэл в ней не предполагала, и торопливо начала спускаться по лестнице молча и злобно.
Хэл сделала долгий, судорожный выдох и вернулась в комнату. Сердце билось с такой скоростью, что кружилась голова.
Мэгги. Уменьшительное имя мамы. Которая была здесь больше двадцати лет назад. Так она тоже, что ли, жила в этой комнате? И почему миссис Уоррен поселила Хэл именно здесь? Угроза? Или она знает правду? Но тогда почему молчит?
Ответов не было. Наконец, чтобы хоть чем-то себя занять, Хэл собрала карты и принялась укладывать их обратно в жестяную коробочку. В ушах раздавалось шипение миссис Уоррен. Ведь не осмелится же она в самом деле их сжечь? Это смешно, и тем не менее в желчном голосе было что-то, что заставляло Хэл поверить в реальность угрозы.
Ни дверь ее комнаты, ни чемодан не запирались на ключ, так что Хэл оставалось только положить карты в коробочку, запихнуть ее поглубже в чемодан и надеяться на лучшее.
Зачем она вообще взяла их с собой? Ведь она же вроде не верит.
Хэл застегнула чемодан на молнию и собралась выйти из комнаты, но вдруг, почуяв недоброе, на мгновение замерла, опять открыла чемодан и положила коробочку к себе в карман, рядом с фотографией. Пусть миссис Уоррен порыщет. Пожалуйста, пусть заходит и роется во всех отделениях чемодана. И только спустившись по узкой, темной лестнице на третий этаж, она кое-что вспомнила вчерашний стук палки миссис Уоррен о деревянные ступени. Но у женщины, стоявшей сегодня у нее под дверью, палки не было, она подошла совершенно бесшумно.