Какой из вариантов лучше, Арлетта не знала, но и тот, и другой заставляли ее нервничать.
Она как раз собиралась завести с Гидеоном какой-то ничего не значащий разговор, когда это случилось.
Тук-тук-тук. Туки-туки-тук.
Арлетта и художник обменялись улыбками, в которых читалось нескрываемое облегчение. Потом Гидеон пошел открывать, а Арлетта напряженно прислушивалась к тому, как он и гость обмениваются приветствиями, и думала о том, как неуместно звучит в захламленной прихожей тягучий, как густой осенний мед, баритон Сэнди.
Проходите же, проходите послышалась нервная скороговорка Гидеона.
И вот он возник на пороге ослепительно прекрасный в сером двубортном костюме, белом жилете и белоснежной накрахмаленной сорочке. Его начищенные ботинки ослепительно сверкали, а в руках он держал единственную желтую герберу.
Мисс де ла Мер! Сэнди Бич приветствовал ее, слегка склонив голову и прижав ладонь к животу. Enchanté[20].
Он протянул ей цветок. В ответ Арлетта улыбнулась и слегка покраснела (она, впрочем, с самого начала знала, что так и будет).
Я тоже очень рада вас видеть, мистер Бич.
Прошу вас, пока я не на сцене, называйте меня просто Годфри, попросил он, вновь склоняя голову. Думаю, мы вполне можем обойтись без формальностей.
Годфри?..
Да, мисс, Сэнди Бич мой сценический псевдоним. На самом деле меня зовут Годфри. Именно это имя моя матушка выбрала для меня двадцать восемь лет назад. Годфри Майкл Каперс к вашим услугам.
Арлетте пришлось приложить все силы, чтобы не улыбнуться. Годфри и вдруг Каперс. Каперс! Это было еще похлеще, чем Сэнди Бич.
У вас очень красивое имя, мистер Бич, проговорил Гидеон, который, похоже, ничего странного не заметил. Позвольте предложить вам чашечку чая?..
Спасибо, с удовольствием, ответил Сэнди-Годфри. Что касается моего имени, то я не вижу в нем ничего особенного. То ли дело мисс де ла Мер, добавил он, и Арлетта поняла, что от него не укрылось ее секундное замешательство. Кажется, это можно перевести как «Морская дева»?.. Годфри повернулся к ней. Позволено ли мне будет узнать, откуда оно у вас?
Все очень просто, мистер Каперс. Я родом с одного из Нормандских островов, расположенных в проливе Ла-Манш между южным побережьем Англии и северным побережьем Франции. На этих островах соприкасаются английская и французская культуры отсюда и мое имя.
Ах вот как! воскликнул Годфри, и его карие, словно подсвеченные изнутри золотистым солнечным светом глаза слегка вспыхнули. Значит, вы имеете представление о том, что такое жизнь на острове, знаете все ее достоинства и недостатки!
Разумеется, знаю, согласилась Арлетта. Хотя, конечно, одно дело жить на зеленом, солнечном острове посреди Карибского моря, и совсем другое на голой скале, омываемой холодной водой Ла-Манша.
Первое, несомненно, приятнее, закончил ее мысль Годфри. Совершенно с вами согласен, мисс де ла Мер.
Кстати, когда вы возвращаетесь на родину? спросила она.
Годфри покачал головой.
Я не был на моем родном острове восемнадцать очень долгих месяцев, и, к сожалению, о возвращении туда пока нет и речи. Гастроли нашего оркестра расписаны на полтора года вперед. Не исключено, что я вообще никогда туда не вернусь. Он пожал плечами. А вы, мисс де ла Мер? Вы собираетесь вернуться на свою скалу посреди Ла-Манша?
По правде говоря, не знаю, мистер Каперс. Я прожила в Лондоне всего несколько месяцев, поэтому о возвращении пока не задумывалась. Быть может, когда-нибудь потом когда я буду нужна маме. Но не сейчас. Определенно, не сейчас.
Взгляд Годфри слегка затуманился.
Ах, наши матери, наши бедные матери!.. Им только и остается, что ждать, ждать без конца. Я думаю о своей матери постоянно, каждый день и каждую ночь. Боюсь, ей иногда кажется, что, уехав от нее, я за что-то ее наказываю. Одно я могу сказать со всей определенностью: никакие деньги не могут примирить ее с тем, что меня нет рядом Он вздохнул и залпом опустошил чашку с чаем, которую подал ему художник.
Несколько мгновений все трое молчали. Наконец Гидеон хлопнул себя по коленям и поднялся.
Ну что ж, может, перейдем к делу? Свет скоро уйдет, так что нам лучше поспешить.
Место в студии было уже подготовлено. Вместо кресла, в котором обычно позировала Арлетта, Гидеон поставил низкую кушетку, задрапированную красным шифоном и ветками плюща. По сторонам кушетки стояли настоящие пальмы в низких медных горшках, а за ней три высоких подсвечника, в которые были вставлены свечи белого воска. Прежде чем усадить своих натурщиков на кушетку, Гидеон попросил Годфри снять пиджак и расстегнуть жилет. Потом он повернулся к Арлетте, чтобы принять у нее жакет, под которым на ней была кремово-белая блуза с кружевным воротничком.
Не могли бы вы расстегнуть две верхние пуговицы, мисс де ла Мер? обратился к ней Гидеон, который в присутствии Годфри снова стал держаться подчеркнуто вежливо, хотя они уже давно были на «ты». Вас, мистер Каперс, я хотел бы попросить о том же В конце концов, я пишу не одежду, а людей, поэтому чем больше, гм-м естественности, тем лучше. Я уверен, что подобный небольшой штрих придаст задуманной мной картине бо́льшую выпуклость.