Покинуть дирижабль удалось на удивление легко. Дипломат провёл парочку в грузовой трюм, где стояла его машина, предъявил пропуск охране, те взяли под козырёк и послушно выпустили беглецов. Виктории даже стало немного обидно, но это чувство было заглушено предвкушением победы над соперницей. Нахти же немного переживал, что они покинули место дислокации без приказа, но с другой стороны, прежде всего ему сказали сопровождать девицу, так что особо на этот счёт он не парился. К тому же победителей не судят, а они явно напали на след, неизвестный другим.
Единственное о чём сожалели оба, что не были знакомы с местными реалиями, и не могли сказать куда именно движется машина. Дома из квартала в квартал мало друг от друга отличались, всё те же мазанки из соломы и хвороста, покрытые слоем глины. Ясно было, что это не окрестности резиденции короля, лишь там во всём Тонго были построены современные здания, а здесь же все трущобы были похожи друг на друга.
Лишь когда дорога нырнула в самые настоящие джунгли, Виктория немного всполошилась, но дипломат тут же успокоил девушку, рассказав, что любовником Растопчиной являлся вождь одного из местных племён, обитающих вокруг столицы. В этом-то и состояла основная трудность получения показаний, надавить на него со стороны короля не получалось в связи с прошедшим переворотом, а воздействовать силой Кулагин не мог физически. Использовать бойцов Империи или Чжунго не было возможности из-за секретности, а нанять дуболомов из аборигенов в племени хватало своих, да ещё и оружие имелось, пусть древнее дульнозарядное, но тут и такое было редкостью.
Звучало это вполне логично, и девушка успокоилась. Для неё самой пара десятков здоровых мужиков не представляли угрозы, а если что, Фальконы могли стать решающим аргументом даже в бою с аватаром ранга Ведуна. Хоть каждый выстрел и стоил как чугунный мост, но Фальк считал, что лучше быть бедным, чем мёртвым. И лично контролировал, чем заряжены пистолеты невесты.
От мыслей о женихе в душе разгоралось пламя ярости. Что бы там кто не думал, она верила Александру, и знала, что он не мог бросить их со Снегурочкой. Кто-то мог попытаться возразить, типа, но он уже сбежал в Африку, но девушка точно знала, что сделал это Фальк не для того, чтобы скрыться от невест. А чтобы встать с ними наравне, когда поведёт к алтарю. Быть приживалой, получившим всё как приданое не для воспитанника вольного отряда. Он возьмёт своё в бою, недаром его руку украшает татуировка со знаками таких поверженных противников, что многие за всю жизнь ни одного не встречали.
Тем временем машина свернула с основной трассы и через пару минут въехала в ворота посёлка. С виду он разительно отличался от виденных до этого пригородов, и походил скорее на какую-то базу, чем на жилой район. Посредине возвышались пара ангаров из профлиста, вокруг которых толпились строения поменьше, из того же материала, своей формой и исполнением внося диссонанс в общую картину, поскольку выглядели вполне современными, будто перенесёнными откуда-то из более цивилизованных мест.
Мазанки тоже присутствовали, но они располагались по краям, образуя крытый периметр. И между ними и центральными зданиями было достаточно свободного места. Там прогуливались здоровенные негры, видимо исполняющие функции охраны. Ещё парочку таких же, Виктория приметила на воротах, и теперь ей стало понятно нежелание Кулагина использовать наёмников из местных. Справиться с такими бугаями без привлечения артиллерии было бы весьма непросто. Она поймала взгляд одного из них и вздрогнула. Маленькие, налитые кровью глазки, с непередаваемой злобой смотрели, казалось, в саму душу, хоть девушка была уверена, что через зеркальное тонирование её видеть не могли.
Кулагин не стал останавливаться и заехал прямо в ближайший ангар, ворота которого за ним тут же закрыли. Хоть окна машины и были затемнены, резкий переход от света к полутьме на мгновенье ослепил Стрелкову, а когда её глаза привыкли, автомобиль уже остановился, а водитель вышел наружу. Ничего не оставалось, как последовать за ним. Нахти немного задержался, зацепившись за ремень безопасности, и когда вылез, ему предстала невероятная картина. Имперский дипломат, словно пёс, тёрся об ноги классической златогривой эльфийки, стоявшей поодаль, за спинами окруживших транспорт мужчин, копий той охраны, что бродила по посёлку.
Я привёз её, моя госпожа, в голосе Кулагина слышалось абсолютное раболепие, он ёрзал коленями по земле и пытался потереться щекой об её штаны. Всё как вы приказали, невеста Александра Соколова. Госпожа довольна своим пёсиком?
Я привёз её, моя госпожа, в голосе Кулагина слышалось абсолютное раболепие, он ёрзал коленями по земле и пытался потереться щекой об её штаны. Всё как вы приказали, невеста Александра Соколова. Госпожа довольна своим пёсиком?
А это ещё кто? эльфийка осмотрела молодого лейтенанта с головы до пят. Я же сказала, всё должно быть тихо, а ты приволок египетскую контрразведку? Ах ты паршивая тварь!
Ударом ноги она опрокинула пожилого мужчину на пол и принялась пинать, стараясь попасть носками туфель по лицу. Удивительно, но тот не пытался не то, чтобы защищаться, а даже элементарно закрыться руками. Наоборот, он едва ли не повизгивал от удовольствия, пытаясь каждый раз лизнуть обувь разгневанной фурии. Поведение опытного дипломата не укладывалось ни в какие рамки, и, отойдя от шока первой, Виктория решила сразу прояснить ситуацию.