Да я уже сто лет столько не пил!
Зурик, Вадим обратился к одному из стоящих рядом парней. По-братски, пожалуйста, пару айранов принеси нам.
Айран был холодный, приятный. После него вновь захотелось жить.
Дорога в Арменикенд была недолгой, перед блокпостом дрезина чуть сбавила скорость.
Барев дзес! Какими судьбами к нам? послышалось с блокпоста.
Цаво танем, ахпертик![38] Да вот, привез вашему Черепу его школьного друга.
Наслышаны. Ждет давно, хашиком вся станция пропахла. Будьте как дома.
«Арменикенд» всегда был рад гостям, и неважно, кто ты армянин, русский или азербайджанец. Лучший зубной кабинет доктора Вартаняна работал практически круглосуточно и запись туда была на несколько месяцев вперед на всех станциях, даже тех, которые контролировались Народным фронтом. И то верно: идеология идеологией, но зубной боли на национальность и доктора, и жертвы наплевать. Обувная мастерская дяди Айрапета и ателье тетушки Айнуш бренды бакинского метро, обували и обшивали всех, и еще ни разу никто не высказал им претензий за плохую работу. Время расставило все по своим местам, и былая вражда растворилась среди добродушных жителей «Арменикенда». А как иначе? Беда, она одна на всех. И бороться с ней тоже надо сообща.
Череп их действительно ждал не успела дрезина остановиться, как он бросился навстречу гостям.
Алибаба! Вот ведь, живем в большой деревне, а не встречались ни разу!
Артур, дружище Ты совсем не изменился!
Ага, скажешь. Теперь я натуральный Череп!
Артур действительно сильно похудел, поседел и прозвище свое оправдывал еще больше, чем в школьные годы. Но глаза остались такими же веселыми, а улыбка обезоруживающей.
Хаш готов. Но как? Перед хашем А?
Не, выпить успеем еще, а вот хашик
Алкаши! Ну ладно, ловлю на слове, в следующий раз без меня ни-ни, а то хаша не будет!
Потом пили чай. Оказалось, Череп в курсе неприятностей, настигших Али. Без подробностей их ему сообщил Али, вновь повторив свой рассказ, но в общих чертах прекрасно осведомлен.
Да вы тут прямо заговорщики какие-то! Все про меня знаете, а я даже ни о чем представления не имел!
Значит, надо так. Тебе что, плохо жилось?
Плохо! Нет, не плохо, конечно. Но Без вас плохо!
Ты уж определись, братишка, Череп засмеялся, Вадим вслед за ним, а потом не удержался и Али.
Не было бы счастья, да несчастье помогло, так получается?
До счастья еще далеко. Надо дожить до счастья-то, Вадим стал очень серьезным.
Нет. Оно уже есть.
Друзья замолчали. Первым заговорил Артур.
Слушай, Вадим. Мы тут подумали, и я решил, улыбнулся он. А не переправить ли нам Бабаевых к
Вадим резко перебил друга, продолжив фразу.
В Сураханы. К нашим друзьям.
В Сураханы? удивился Али. А что там? Подождите Там же
Огнепоклонники, ахпертик, Артур подлил в стаканы чай.
Да. Огнепоклонники. А ты дело говоришь, Череп, Вадим встал из-за стола, прошелся по комнате.
Али обратил внимание, что сегодня он хромает больше, чем вчера вечером. Вадим поймал его взгляд.
Мучает, зараза. Наверное, к непогоде.
Так вот, продолжил Артур. Никто их там искать не станет. А если сунуться попробуют мало не покажется.
Да, это выход. Наши бандюки в Сураханы не суются, боятся, и не зря. И эти тоже не особо-то контактируют с городом. Так что убежище надежное. Вадим довольно потер руки.
А как вы-то вышли на огнепоклонников? Если, как говорите, они не идут на контакт?
Так они тоже ж люди, по делу-то мы все друг с другом общаемся.
Череп, у вас маськи[39] хоть на станции есть? Когда ты мне уже красавицу жену сосватаешь? перевел разговор на другое Вадим.
Жена-армянка всегда на вес золота была! Жди, ахпертик, Артур по-дружески похлопал Вадима по плечу и засмеялся.
«Арменикенд» внешне мало чем отличался от «Завокзальной»: те же балконы, бельевые растяжки и размеренно-космический быт бакинских двориков.
Детвора носилась между рядов на платформе, не замечая ничего на своем пути и вызывая недовольство старших.
Детвора носилась между рядов на платформе, не замечая ничего на своем пути и вызывая недовольство старших.
Рудик! Поймаю, ноги тебе откручу, оборванец! кричала продавщица овощной лавки: детвора не вписалась в поворот, перевернула корзину с картошкой, и теперь ей приходилось собирать ее по всей платформе.
Али, про тетю Кнарик слышал?
Вай, Вадя, кто ж про тетю Кнарик не знает? Это уже как анекдот.
Анекдот Скажешь. Вон туда посмотри.
Али обернулся туда, куда показал ему друг.
Пухленькая маленькая старушка, перед которой стоял столик с сигаретами и нехитрыми сладостями, с умилением смотрела на резвящихся детей.
Тетя Кнарик, та самая. Прошу любить и жаловать.
Сдала бабуля. Возраст все-таки.
Все так же торгует себе в убыток?
А это как сказать. На жизнь ей хватает, соседи пропасть не дают опять же. Зато ребятишки обожают, вон как ее облепили. А ей и в радость. Тоже дорогого стоит.
Дрезина уже ждала Вадима и Али.
Ну, до встречи, друзья!
До встречи!
Глава пятнадцатая
Тук-тук, тук-тук Али и сам не заметил, как задремал под это мерное постукивание.
Э-эй, гардаш, станция Березань, кому надо вылезай!
Вадим легонько потрепал друга по плечу тот открыл глаза, непонимающе огляделся, потом помотал головой, прогоняя остатки сна.