Когда мне было лет восемь, после рассказа отца о бандах я вспомнил времена партизан Отечественной войны и за амбаром устроил схрон. На самом деле я тренировался работать со строительным дроидом, что нам привезли на ремонт, вот и воспользовался оказией: вырыл яму пятиметровой глубины, установил там полки-нары, оборудовал небольшой туалет и накрыл вход малозаметным люком. Семья не понимала, для чего это было нужно, поэтому пришлось объяснить. Отец отмахнулся, он считал, что укрытие нам не понадобится, вот и пришлось все втолковывать прабабке, буквально вдалбливая ей в голову.
Когда из люка показалась седая голова бабушки в накинутом платке, я подбежал, буквально рухнул рядом на колени, чуть не до смерти напугав старушку, и, прижав ее голову к груди, прошептал:
Живая!..
Отпусти, оголтелый, я тоже тебя рада видеть. Бандиты уехали?
Заметив, что она вся дрожит температура в схроне была, как в погребе я стал помогать ей выбраться. Бабушка несколько забавно смотрелась в старом бесформенном комбезе мусорщика и с платком на голове, но мне сейчас было не до смеха.
Ворх! радостно заголосили снизу.
Все тут? быстро спросил я бабку.
Все! кивнула она, с моей помощью выбираясь наружу. Как начали стрелять да кричать, чтобы уходили в лес, я-то как раз девочек укладывала, схватила их, но побежала к твоей яме. Помню, что ты про нее говорил.
Молодец, спасла их
Остальные?.. тихо спросила бабка, пока вылезшие девочки висели на мне.
Больше никто, так же тихо ответил я.
За сутки в яме они успели замерзнуть и проголодаться. Еды я там запасти не догадался. Отцепив флягу, дал девочкам напиться. Литр воды немного, но им хватило.
Не обращая внимания на начавшую причитать старуху, я скомандовал:
Быстро в машину Да, Лиза, теперь это наши машины Да, Лиза, все три. Не обращайте внимания, что они грязные и пыльные, потом помоем. Девочки кивнули. Только старшенькая серьезно на меня посмотрела и покосилась на автомат.
Что хочешь делать? наконец спросила бабушка. Она уже давно признала мое главенство, еще когда я нашу семью вывел в богатеи, выучившись на зурга.
На складе спрячемся. Искать нас будут. Лучше не давать повода. Не хочу подставлять другие деревни, негромко ответил я, пока девочки устраивались в кабине. Я мотор слышал, кажется, кто-то сюда едет, нужно как можно быстрее двигаться дальше.
Хорошо, просто ответила она.
Я помог старушке забраться в кабину и, заняв свое место, хотел было включить мотор, когда сзади донесся далекий взрыв. Встав на подножку, я посмотрел в ту сторону, но кроме верхушки столба дыма, поднявшегося, по моим прикидкам, метров на сорок-пятьдесят, ничего разглядеть не смог. Думаю, досталось тем, кто сюда едет, очень крепко.
Хорошо, просто ответила она.
Я помог старушке забраться в кабину и, заняв свое место, хотел было включить мотор, когда сзади донесся далекий взрыв. Встав на подножку, я посмотрел в ту сторону, но кроме верхушки столба дыма, поднявшегося, по моим прикидкам, метров на сорок-пятьдесят, ничего разглядеть не смог. Думаю, досталось тем, кто сюда едет, очень крепко.
Двигаем, сказал я, занял свое место, велел девочкам закрыть глаза, чтобы не видели убитых, и запустил двигатель.
Не думаю, что бандиты решатся на преследование прямо сейчас, но лучше иметь фору.
Кроме большой дороги, на которой я подловил трэдов, от деревни убегало несколько более узких, рассчитанных на телеги, однако грузовик протиснется. А для квадров они вообще не проблема. Вот по одной из этих тележных трасс мы и двинулись к ближайшей рыбацкой деревушке.
Ты к Лесновке едешь? спросила бабушка, поняв, что мы направляемся к одной из рыбачьих деревень.
Да, хочу предупредить их. Не родичи, но добрые соседи.
Думаешь, они не знают? А беглецы?
Уверен. Бандиты электронику слежения использовали, охранная система. Шансов уйти не было, грустно ответил я.
Сзади заплакала Лидия, она все поняла. Ей начали вторить другие сестры, маленькие еще, так, за компанию.
Говорил же старейшине, чтобы сразу послали отряд и начали приготовления, так нет. Решили сперва отметить это дело! стукнул я по водительскому штурвалу. Как дети малые, совсем ума от радости лишились.
Я действительно переживал, местный народ мне нравился немецкой прагматичностью. Я влился в семью быстро, сам такой же был, но их отношение к безопасности иногда ставило в тупик.
Бабушка, поняв, какие чувства меня обуревают, погладила руку на штурвале, пытаясь успокоить. Благодарно улыбнувшись ей, я сосредоточился на управлении. Так, скрежеща корпусом о ветки, наш караван неторопливо двигался к Лесновке. Сорок километров для нас не крюк. Через два часа мы оказались на берегу быстрой реки и дальше поехали уже вдоль нее, переваливаясь через ямы, бугры и объезжая овраги.
Староста Лесновки меня знал хорошо (да и во всех близких деревнях меня знали, везде успел примелькаться как зург), поэтому принял новости об уничтожении бандитами Дубровки и жителей соседних деревень без малейшего недоверия. Заметив, как у него задергалось веко, я вспомнил, что у соседей жила его дочь, и что, кажется, даже видел ее среди убитых. Запинаясь, он пообещал похоронить всех, как только организуются с другими поселениями. Из-за глушилки никто не знал о нападении, хотя информация о странных торговцах по деревням прошла.