Кладовщик
Все трое взводных, как и было велено, «сидели и не рыпались». И ещё «боялись». Во всяком случае, так приказал им ротный командир, майор Чижов. А сам Чижов сейчас находился на экзекуции у товарища комбрига. Его сразу предупредили, чтобы с собой мыло прихватил и чистое бельишко. Надо полагать, что Батя, сам недавно вернувшийся из Кабула, совещания тоже проводил стоя. В штабе армии товарищи генералы умело «нафаршировали ему одно место огурцами». Причиной общеармейского надругательства были моджахедские перевалочные склады, находящиеся на территориях трёх провинций. Вернее, не их наличие, а наличие их вообще и до сих пор!
Объяснений и аргументаций никто не хотел слушать. Ни товарищи с золотыми эполетами, ни товарищи со звёздочками на погонах. Приказ должен быть выполнен! Склады найдены и уничтожены, линии поставок перекрыты и блокированы. Это так, вкратце.
Дверь медленно открылась. На пороге стоял майор Чижов, с лицом человека, отстоявшего очередь к стоматологу. Зло посмотрев каждому взводному в глаза, майор решительно подошёл к столу, схватил обеими руками графин с водой и под интеллигентные взгляды лейтенантов выглушил его до донышка. Сотников отвернулся, подрагивая плечами, Иванов нагло прыснул в кулак, якобы закашлялся. И только старший лейтенант Травкин участливо спросил, перехватив пустой графин:
Может, ещё водички?
Что перевело добродушный смех в откровенное ржание молодое лейтенантское стадо.
Посмейтесь, посмейтесь у меня, морды наглые! приходя в себя, бубнил Чижов, а водички принеси, конечно, Володя, принеси, дорогой.
Дождавшись, пока молодёжь успокоится, а Травкин пошлёт дежурного за водой, ротный невесело начал:
Бате в штабе армии жопу на портянки порвали. И не ему одному. Склады, будь они неладны. Там, кому надо, подсчитали, что на сегодняшний день мы перехватываем всего пятнадцать процентов караванов. И не потому, что их количественно стало больше. Духи стали умнее воевать! Теперь караваны не идут сотни километров, рискуя потерять груз. Душманы организуют перевалочные базы. Плечо доставки короче, риска меньше.
Согласись, Георгич, у нас провинция самая большая по площади, а ещё горы Горной подготовки нет ни у кого, попробовал как-то мотивировать отсутствие результатов по поискам Иванов.
Да, тут даже у спецов результатов почти нет. Сводки читаем, поддержал Иванова Травкин.
Результатов не было, повторил майор, а у тебя были? Вот ты пошёл и через четыре дня вернулся. Почему? Результата то нет!
Ну, так товарищ майор, у нас с собой сухой паёк на три дня был, мы сутки почти ничего не жрали, оправдываясь, сказал Травкин.
А вот Сотников больше недели по горам бегал, повысил голос Чижов, у него, что? Паёк другой? Или желудки у бойцов меньше? Слава, что вы там жрали-то?
Ну, так приказ был работать скрытно, мы в кишлаки и не совались. А потом Потап с Бесом барана приволокли Так что не голодали, как бы даже с гордостью ответил Сотников.
Понятно? Это называется разумная инициатива, как бы даже похвалил ротный.
Так я ж докладывал, Георгич. Они, когда за бараном ходили, ослиное пастбище видели. Десятков пять вислоухих. Пасутся такие, три пастуха при них. Платон доложил, а я сначала как-то
Мысль понял. И молодец, что Платон ишаков увидел и внимание обратил. У них там, что ферма по разведению? Ослиный рынок? А может, этот транспорт свой груз ждёт? Так-так! Мысль эту нужно разжевать как следует. Я сейчас пойду на узел связи, свяжусь с Васильичем. Помните раненого майора-спеца? оживился Чижов.
Ещё бы его не помнить. Его парней из пекла вытянули, а своих Чижов три дня «в люди» не выходил. Стонал и рычал, зверея за дверью своей каморки. Что он пил, догадывались. Но что он ел? Начальство злилось, хмурило брови и посылало гонцов. Посланные гонцы возвращались потому, что их посылали ещё раз. В конце концов Чиж устал, бросил пить и пошёл воевать.
Ещё бы его не помнить. Его парней из пекла вытянули, а своих Чижов три дня «в люди» не выходил. Стонал и рычал, зверея за дверью своей каморки. Что он пил, догадывались. Но что он ел? Начальство злилось, хмурило брови и посылало гонцов. Посланные гонцы возвращались потому, что их посылали ещё раз. В конце концов Чиж устал, бросил пить и пошёл воевать.
Старший лейтенант Слава Сотников проснулся не от того, что выспался. Очень правое ухо чесалось. Именно на него пристально смотрел майор Чижов, сидя у изголовья взводного, слегка раскачиваясь на табурете. Сотников дёрнулся, сбросил одеяло и зашарил босыми ногами под кроватью в поисках кроссовок. Майор приложил указательный палец к губам, мол, тихо, парней не буди, и махнул рукой в сторону выхода из казармы. По красным глазам командира разведроты было видно, что ночь прошла не зря и решение принято. Все знали, если не спит майор Чижов, не спят и его начальники, и его подчинённые. Сотников быстро оделся, натянул на босые ноги кроссовки, плеснул на лицо пол-кружки воды, потом оказавшийся недопитым чаем, и вышел из казармы.
Чижов стоял, прислонившись к недавно побелённому стволу тополя, курил и смотрел на угасающие утренние звёзды. Молча протянул взводному пачку «Мальборо», и не спеша начал говорить: