Все равно не догоняю пока, к чему ты ведешь, Сергей. Зачем мне-то разжевывать прописные истины? Чай, не дурней тебя.
Я к тому, что предлагаю тебе время. Считай, что остаюсь прикрывать отход подразделения. Так тебе, видимо, понятней будет. Если выживу хорошо. Нет, значит, не судьба.
Подожди! Ты хочешь, чтобы я
Да! Хочу! Принимай предложение ушастых. Но сделай так, чтобы на переговорах было поставлено условие, если уж они так хотят со мной разобраться, то пусть сами выкручиваются. Вызывают на дуэль там или еще что. Уверен, что во всех этих случаях справлюсь. Скажи, что помогать им никто не будет, а даже наоборот станут мешать. Будь с ними честен. Они ведь не объявили войну всему анклаву. По сути, они лишь мне враги и прямо об этом заявили. Никого из тех людей, что были со мной, отдать не просят. Так и пусть себе. Выдели им помещения для посольства, но вначале их нужно напичкать следящей аппаратурой так, чтобы они без нашего ведома даже чихнуть не могли и уж тем более составить какой-либо план действий. А если и задумают что-то, будем предупреждены. А захотят дуэли если, то придется вообще действовать официально. В боевом плане и на нашей территории они мне не соперники. Но если таки достанут меня, от анклава претензий не должно последовать.
Да ты в своем уме?!! взвился Генка. Чтобы я вот так сдал тебя?!!
Сядь, Ген. Не мельтеши.
Сергей! Это ерунда получается! Мы не станем торговать своими, иначе
А тебе и не придется. Это моя битва. Твоя задача удержать анклав на плаву, а моя выиграть для вас время. Тем более что помирать я не собираюсь. Буду вертеть башкой на триста шестьдесят. Машка при мне. Запарятся пыль глотать. Легко меня не взять. А скоро вернется «Пионер», и я уйду. Пусть гоняются. Юридически комар носа не подточит.
Все продумал? Геннадий явно был в растрепанных чувствах.
С одной стороны, он не мог поступиться совестью, но с другой, понимал, что я прав. Ну и мне понятно было, насколько ему тяжело. Груз ответственности за людей давит с такой силой, что иной раз проще удавиться. К тому же, при всей нашей сокрушительной силе оружия, волею судеб попавшего в этот мир вместе с нами, бодаться против целого мира не вариант. Он это понимает, понимают это и ушастые засранцы. Но также они понимают, что нахрапом, без моря крови, нас отсюда не выковырять. Хитрые бестии. Быстро нашли компромисс, сделав такое предложение, от которого не Геннадий Новиков, а уже я сам не смог отказаться, понимая, что за нашими плечами многие тысячи душ, доверившихся людей. Нас вынуждают пожертвовать одним человеком, ради благополучия остальных. Как говорил незабвенный Остап Бендер, отдать малую часть, чтобы сохранить целое. Ну что же, вполне логично и правильно. Вот только я не смогу, чтобы ответственность за это легла на Генку. Совесть не даст. Не так я воспитан. Мне проще самому сдохнуть, лишь бы моим родным, а вместе с ними и всем остальным, было спокойно. Генка, волею судьбы, оказался перед сложным выбором. И этот выбор он сделал в мою пользу. Хотя вина в том в основном на мне. Спасибо ему за это, но так не пойдет. Я не стану прятаться за спинами людей. Сам выйду. Потому что, повторюсь, я не смогу смотреть им всем в глаза, если буду знать, что гибнут они из-за моей трусости.
Да когда б я успел все продумать? отвечаю я. Экспромт. Но даже если б было время, сам понимаешь, что все продумать нельзя. Идеальный вариант, отправиться подальше и надолго. Сразу б не стал задерживать
Да кто ж знал?!
Да понятно, Ген. Носился бы сейчас по морям и никаких проблем. Но «Пионер», блин, в экспедиции и вернется только месяца через полтора. Надо только это время тут продержаться, а потом свалю на все четыре стороны, и длинноухие утрутся. В общем, всегда остается возможность ошибки. Потому и говорю, что придется отращивать себе глаза на затылке и без оружия на улицу не выходить.
А совесть?
Что?
Как я твоим в глаза смотреть буду? Геннадий с силой бьет по столу кулаком. ДА НЕ МОГУ Я ПОСТУПИТЬ ТАК! НЕ МОГУ! кричит.
Да не ори ты. Эта вспышка отчаянного крика, как просьба о помощи, резанула по нервам. Ох и тяжело тебе, Гена, ох и тяжело. Не каждый день приходится своими руками отдавать друзей на заклание. Это сделать надо! Таково мое решение. Ну и о нашем плане не распространяйся. Хорошего от этого точно не будет. Незачем людям знать. Моим уж точно не стоит.
Плечи совсем еще не старого, очень сильного и уверенного в себе мужчины опускаются, голова никнет. Не приведи Господь оказаться на его месте. Груз происходящего буквально размазывает его своей тяжестью. Уверен, что попроси я поменяться местами, он бы это сделал не задумываясь. Но я не попрошу.
А совесть?
Что?
Как я твоим в глаза смотреть буду? Геннадий с силой бьет по столу кулаком. ДА НЕ МОГУ Я ПОСТУПИТЬ ТАК! НЕ МОГУ! кричит.
Да не ори ты. Эта вспышка отчаянного крика, как просьба о помощи, резанула по нервам. Ох и тяжело тебе, Гена, ох и тяжело. Не каждый день приходится своими руками отдавать друзей на заклание. Это сделать надо! Таково мое решение. Ну и о нашем плане не распространяйся. Хорошего от этого точно не будет. Незачем людям знать. Моим уж точно не стоит.