А что теперь? спросил он.
Я все испортила. У меня будет ребенок, и ты
Ну и что ребенок? Значит, у нас будет ребенок.
Про себя же он подумал в таких условиях чудом будет, если ребенок родится живым.
А кто он, Лана? Кто отец? спросил он, надеясь, что хоть теперь она скажет. Но Ланка сразу опять замкнулась. И все же она как-то больше стала интересоваться окружающим, однажды даже соизволила подежурить по кухне, чем немало удивила Аллу.
Михаил начал было надеяться, что все обойдется. Он упрашивал Ланку:
Будь попроще, постарайся с кем-нибудь подружиться. И выкинь ты куда-нибудь свои камни, кости предков эти, а то люди косятся.
Как ты не понимаешь. Миша, говорила она. Люди меня не любят, я же чувствую. А эти камешки я беру их в руки, и словно бы они мне сил придают.
Роды у Ланки начались внезапно. Ночью Михаил проснулся оттого, что она толкала его в бок.
Миш, больно, выдохнула она.
Какая боль? Схваткообразная? спросил он, торопливо ощупывая ее живот. Почувствовал, как она напряглась, потом выдохнула. Потерпи, так и надо. Давай до лазарета дойдем, пока ты всерьез рожать не начала.
Миш, я не могу, хныкала Ланка.
Постарайся уж! прикрикнул он. Про себя он молился, чтобы все прошло без осложнений. Поддерживая ее, помог добраться до подсобки, в которой был оборудован лазарет, устроил на железной кровати, покрытой матрасом в пятнах и застиранной серой простыней, и разбудил спавшую медсестру.
Чего ж ты другого времени выбрать не могла? недовольно ворчала та. Ланка стонала, пытаясь лечь поудобнее. Михаил сидел рядом и думал, как быть, если что-то пойдет не так. С тоской вспоминал прежние времена, когда были и больницы, и инструменты, и лекарства. Тех, что сейчас находились в его распоряжении, явно не хватало. Ладно хоть обезболивающего пока было достаточно, об этом он позаботился во время вылазок на поверхность. И когда Ланка начала особенно громко стонать, сделал ей укол. Впрочем, кажется, укол не особо помог.
Тужься! Дыши, недовольно прикрикивала на роженицу пожилая медсестра, которой хотелось спать.
И наконец, младенец появился на свет красный, сморщенный. Медсестра приподняла его за ногу, шлепнула по попе, и лазарет огласил рев.
Мальчик, одобрительно сказала медсестра. Ой, а что это у него?
Михаил пригляделся. Сзади у ребенка отчетливо был виден небольшой хвостик.
Очень скоро о том, что сестра лекаря а может, и жена родила ребенка с хвостом, стало известно всем. По станции летели пересуды, и не последнюю роль в них играла Алла, которая уверяла она давно знала, что этим кончится.
Таким не место среди нас. Навлекут беду. Мало нам было горя? Катастрофа наказание людям за грехи. А эти ничего не боятся. Продолжают грешить. Из-за них мы все пропадем, всех погубит гнев божий.
Таким не место среди нас. Навлекут беду. Мало нам было горя? Катастрофа наказание людям за грехи. А эти ничего не боятся. Продолжают грешить. Из-за них мы все пропадем, всех погубит гнев божий.
Катастрофа наказание людям за глупость, фыркнула бывшая библиотекарша. Она и здесь занималась любимым делом сталкеры приносили ей с поверхности книги, и она старалась приохотить отчаявшихся людей к чтению. Начальник станции это поощрял поднять боевой дух, на его взгляд, было не менее важно, чем обеспечить народ продуктами. Но теперь боевой дух явно был подорван. На станции грозил воцариться бардак, и вновь из-за этой парочки. Начальник вызвал Михаила. Тот едва решился оставить Ланку с ребенком они спали, возле них была медсестра, но слушая доносившиеся со станции гневные крики, она явно нервничала. Михаил решил попросить у начальника на всякий случай охрану для роженицы.
Что там у вас еще? недовольно спросил начальник. Мне тут только чертей хвостатых еще не хватало. Чего вам по-человечески не живется?
Это все радиация, попытался объяснить Михаил. Вода здесь плохая, не уберечься. А может, рудиментарный признак. Такие дети и раньше рождались, просто редко.
Радиация, говоришь? А почему же Машка Кольчугина здоровую девку родила?
Машка тоже попала в метро беременной, Михаил вообще удивлялся, как она сохранила ребенка.
Значит, на нее не так подействовало. Это непредсказуемо. Вон, у Полины вообще мертвый родился, недоношенный.
Да, вздохнул начальник, может, оно и к лучшему.
Полину, девушку лет двадцати, изнасиловали двое парней еще в первые дни под землей, когда все словно с ума посходили. Начальник, железной рукой наводя дисциплину, приговорил насильников к смерти. Один ухитрился сбежать, но что касалось другого, начальник самолично привел приговор в исполнение. А потом у Полины случился выкидыш. Она отнеслась к этому равнодушно кажется, после совершенного над ней насилия она словно оцепенела.
Ладно, сказал начальник, ты мне зубы не заговаривай. Что мне теперь с вами такими делать?
А можно пока часовых поставить к лазарету? спросил Михаил.
Ну вот, теперь я еще и людей должен выделять на охрану этой непутевой, озлился начальник. Что-то слишком много с вами хлопот. К тебе вопросов нет, ты станции конкретную пользу приносишь. А ее здесь только из-за тебя терпят. И то, чувствую, скоро конец придет народному терпению.