Нет, я не хочу, чтобы наше сотрудничество на этом закончилось, заявил я трагическим тоном, сжимая ее руку. Тут только Руфь спохватилась и быстро высвободила ладонь. Мы же не допустим, чтобы пропал целый день работы? продолжал я. Поэтому до свидания, до завтра. Я постараюсь пораньше прийти в читальный зал, а вы не забудьте карточки и копию завещания для доктора Торндайка, хорошо?
Разумеется. Если отец разрешит, я пришлю ее вам еще вечером.
Она передала мне записные книжки, снова поблагодарила и вошла во двор.
Глава 7
Завещание
Работа, за которую я взялся с такой готовностью, и вправду оказалась адской. На расшифровку текста, который я стенографировал в течение двух с половиной часов, при средней скорости около ста слов в минуту понадобилась уйма времени. Я торопился успеть к завтрашнему утру и, едва вернувшись в амбулаторию, уселся за письменный стол, разложил перед собой стенограммы и принялся старательно записывать текст четким разборчивым почерком. Вскоре, однако, занятие стало доставлять мне удовольствие: я словно слышал знакомый нежный шепот, а фразы, которые диктовала мне Руфь, воскрешали в памяти приятно проведенные минуты. Да и сам предмет заинтересовал меня. Я чувствовал, что переступаю порог нового мира, который был ее миром. Моим пациентам, в тот вечер отвлекавшим меня от новой важной миссии, явно не повезло: я не мог уделить им должного внимания и раздражался по пустякам.
Дело шло к ночи, а копию завещания мне так и не прислали, и я подумал, что щепетильность мистера Беллингэма перевесила его благоразумие. Однако ровно в половине восьмого в амбулаторию вошла мисс Оман с видом важным и суровым; в руке она держала синий конверт.
Это от мистера Беллингэма, объявила она. Тут, кажется, записка.
Разрешите прочесть ее, мисс Оман?
Господи помилуй! воскликнула посетительница. Да что ж еще с ней делать? Ведь я для того ее и принесла.
Дело шло к ночи, а копию завещания мне так и не прислали, и я подумал, что щепетильность мистера Беллингэма перевесила его благоразумие. Однако ровно в половине восьмого в амбулаторию вошла мисс Оман с видом важным и суровым; в руке она держала синий конверт.
Это от мистера Беллингэма, объявила она. Тут, кажется, записка.
Разрешите прочесть ее, мисс Оман?
Господи помилуй! воскликнула посетительница. Да что ж еще с ней делать? Ведь я для того ее и принесла.
Я вынул клочок бумаги и быстро пробежал текст: в нескольких словах мистер Беллингэм разрешал мне показать копию завещания (она лежала в конверте) доктору Торндайку. Подняв глаза, я заметил, что мисс Оман неодобрительно смотрит на меня.
Вы, кажется, из кожи вон лезете, чтобы понравиться семейству? ехидно спросила она.
Я со всеми стараюсь быть обходительным. Такой у меня характер.
Да уж, фыркнула она. Сахар Медович. Затем с любопытством взглянула на разложенные записи: Ого! У вас новая работа? Наверное, куда перспективнее врачебной? Похоже, вы стоите на пороге больших перемен.
Приятных перемен, мисс Оман. Человек стремится к счастью, что вполне естественно. Вам известны философские труды Уотса?
Я позволю себе дать вам один совет, сжала она губы в ниточку. Не позволяйте праздной руке бездействовать дольше, чем это необходимо. Всякие лубки, перевязки и прочее счастья не прибавляют. В общем, вы меня поняли.
Я растерялся, и, прежде чем успел что-либо возразить, она, воспользовавшись приходом очередного пациента, прошмыгнула в дверь и поспешно покинула амбулаторию.
Вечерний прием закончился в полдевятого. Я решил, не откладывая, доставить завещание Торндайку поручить это кому-либо постороннему я не мог. Сунув конверт в карман, я зашагал в сторону Темпла.
Часы на здании казначейства пробили три четверти, когда я постучал тростью в дубовую парадную дверь. Ответа не последовало. Я оглядел фасад и не заметил света в окнах. Я уже вознамерился пройти через двор и подняться в лабораторию на втором этаже, как вдруг услышал шаги и голоса на каменной лестнице.
Доброй ночи, Барклей, громко произнес Торндайк, что ж вы ждете у двери, словно пери у райских врат? Полтон сейчас наверху, колдует над одним из своих изобретений. Если в другой раз парадную дверь вам не откроют, смело поднимайтесь и стучитесь в лабораторию: по вечерам он всегда там. Какие новости? Боже мой! Я вижу у вас в кармане уголок синего конверта. Копия завещания?
Она самая, подтвердил я не без гордости.
Что я говорил? возликовал Джервис. Я точно знал, что Барклей ее раздобудет, если только она вообще существует на белом свете.
Вы настоящий провидец, мой ученый собрат, пошутил Торндайк и спросил у меня: Вы сами ознакомились с этим документом?
Нет, даже не вынимал из конверта.
Ладно, прочтем все вместе. Интересно, насколько завещание соответствует оценке мистера Годфри? Может, несостоявшийся наследник преувеличивает абсурдность распоряжений своего брата?
Торндайк поставил на удобном от лампы расстоянии три кресла и пригласил нас садиться. Джервис, следивший за его приготовлениями, улыбнулся и театрально провозгласил:
Час настал! Доктор Торндайк предвкушает наслаждение. Ведь чем запутаннее завещание, тем большее удовольствие получит наш ценитель. Вот если бы еще обнаружился след мошенничества