Бросьте, Дэвид, не говорите ерунды.
Я должен был догадаться, должен
«А возможно, и догадывался», подумалось мне, когда в голове всплыло услышанное во сне предупреждение Кары, которое я решил проигнорировать.
Полная чушь, резко отозвался Генри. Есть вещи, с которыми никто ничего не может сделать. Это вы знаете не хуже меня.
Он был прав, однако легче от этого мне не стало. Я еще просидел с ним где-то с час, хотя мы в основном просто молчали. Я потихоньку прикончил остатки виски, пресекая все попытки Генри вновь наполнить мой стакан. Какой бы заманчивой ни выглядела идея напиться, я не хотел пьянеть, потому что знал, что алкогольный туман не сможет притупить мою боль. Я ушел, когда почувствовал клаустрофобию. Генри настолько горевал о своей неспособности помочь, что его становилось жалко. Впрочем, мысли о Дженни вытеснили все остальное.
Пока я ехал по поселку, полиция обходила соседей, демонстрируя еще один пример напрасной траты сил. При виде того, как они методично расходуют время впустую, в груди начал вскипать гнев. Я проехал мимо собственного дома, зная, что ничего хорошего меня там не ждет. Подъезжая к окраине, я наткнулся на группу мужчин, перегородивших дорогу. Физиономии по большей части были мне знакомы, и я сбросил скорость. Даже Руперт Саттон и тот околачивался здесь, освободившись наконец из-под тесемочных оков фартука своей матери.
Впереди всех маячил Карл Бреннер.
Патрульные молча смотрели на мою машину, не пытаясь двинуться с места, даже когда я высунулся из окошка.
Что происходит?
Бреннер сплюнул. На его лице еще были видны синяки от кулаков Бена Андерса.
Не слыхал, что ли? Еще одну украли.
Меня словно ударило в самое сердце. Если пропала четвертая женщина, то это могло означать только одно: что-то уже случилось с Дженни.
Ничего не подозревая, Бреннер продолжил:
Училка из школы. Он ее забрал сегодня, около обеда.
Он добавил что-то еще, но я не расслышал. В голове оглушительно застучала кровь, когда я понял, что Карл излагает старые новости.
А ты куда собрался? требовательно спросил он, не подозревая, какой эффект произвели его слова.
Конечно, я мог ответить на все вопросы. Мог объяснить или просто придумать какую-то причину. Только при виде Бреннера, этого выскочки, подхлестнутого новоприобретенным чувством собственной значимости и важности, мой гнев собрался в фокус.
Ничего не подозревая, Бреннер продолжил:
Училка из школы. Он ее забрал сегодня, около обеда.
Он добавил что-то еще, но я не расслышал. В голове оглушительно застучала кровь, когда я понял, что Карл излагает старые новости.
А ты куда собрался? требовательно спросил он, не подозревая, какой эффект произвели его слова.
Конечно, я мог ответить на все вопросы. Мог объяснить или просто придумать какую-то причину. Только при виде Бреннера, этого выскочки, подхлестнутого новоприобретенным чувством собственной значимости и важности, мой гнев собрался в фокус.
Не твое дело.
Он опешил.
К пациенту, что ли?
Нет.
Бреннер неуверенно повел плечами, напоминая боксера, пытающегося настроиться на предстоящий поединок.
Здесь никто не проедет, пока не объяснит, куда и зачем.
И что ты собираешься сделать? Вытащить меня из машины?
Один из мужчин подал голос. Дан Марсден, тот самый сельхозрабочий, которого я лечил после того, как он угодил в капкан.
Да ладно вам, доктор Хантер, зачем все принимать так близко к сердцу?
Почему нет? Происходящее мне очень близко.
К Бреннеру вновь вернулась его обычная вызывающая манера.
Что такое, доктор? Вы от нас что-то скрываете?
Слова прозвучали оскорбительно, но не успел я ответить, как Марсден взял его под руку.
Не трогай его, Карл. Она была его подружкой.
«Была». Я изо всех сил вцепился в руль, пока мужчины рассматривали меня с неприкрытым любопытством.
Прочь с дороги! скомандовал я.
Бреннер положил руку на дверцу.
Ну уж нет. Сначала
Я вдавил педаль газа, отшвырнув его прочь. «Лендровер» рванул вперед, и стоявшие перед носом машины люди кинулись врассыпную. Мимо пронеслись изумленные лица, дорога очистилась. Вслед зазвучали гневные выкрики, однако я не снизил скорости. Лишь когда в виду не осталось ни одного человека, злость ослабла до той точки, когда я смог вновь рассуждать ясно. О чем я вообще думал? Тоже мне врач. Ведь я мог кого-то ранить. Или еще хуже
Я бесцельно вел машину, пока не сообразил, что направляюсь к тому пабу, где мы сидели с Дженни лишь несколькими днями раньше. Не в силах вынести даже мысль, что увижу ресторан снова, я резко нажал на тормоз. Когда один из двигавшихся позади автомобилей сердито просигналил, я съехал на обочину, дождался, когда освободится дорога, после чего повернул назад.
Я пытался убежать, оставить произошедшее за спиной, хотя сейчас начинал понимать, что ничего не выйдет. В Манхэм я въехал совершенно измотанным. От Бреннера и его друзей не осталось и следа. Мне очень хотелось еще раз побывать в доме Дженни или позвонить Маккензи, и все-таки я сдержался. Нет смысла. Если что-то случится, мне сразу же сообщат.
Я вошел в дом, налил виски, которого даже не хотелось, и уселся в садике. Солнце клонилось к закату, и вместе с ним таяли мои надежды. С момента похищения Дженни прошло почти полдня. Я мог повторять самому себе, что еще есть шанс, что похититель не убивал прежних жертв немедленно. Но слова эти не приносили никакого облегчения. Совсем никакого.